– Какие еще пеленки? – изумилась Тошка, быстро-быстро моргая промокшими ресницами. – Чьи?!

– Мои! – рявкнул он. – Какая разница?! Все будешь стирать! Все, какие найдутся!

– Да у тебя даже тазика нет! – выпалила она, шмыгнув носом.

– У меня до фига тазиков! Вся квартира увешана этими тазиками! Я, если хочешь знать, ем из тазика! И сплю в тазике!

Он перевел дыхание, готовясь сказать что-то еще, и тут Тошка засмеялась. Максим озадаченно посмотрел на нее, и у него мелькнула мысль, что это истерика и в таких случаях, кажется, нужно давать пощечину, но он не сможет… А затем засмеялся сам. Обнял, с силой прижимая к себе, и почувствовал, как шеи коснулись теплые губы.

– Я согласна с тобой всю жизнь есть из тазика, – сказала Тошка. – Только давай пойдем уже, а то здесь пахнет плохо.

– Лишились, значит, налета беззаветной детской преданности друг другу… – сказал Бабкин, глядя на них. – Угу, как же.

– Ты о чем? – непонимающе посмотрел на него Макар и тут же вспомнил: – А, это Куликов так сказал о них! Ошибся, бывает. Где он, кстати?

– Уже едет.

– Это хорошо. А беззаветная детская преданность никуда не исчезает, Серега. Поверь мне, старому морскому волку.

* * *

– А как же Баренцев? – спросил Сергей.

Они снова обходили лужи – но только на этот раз дождь, пролившийся накануне, был теплым. Холода окончательно ушли из Москвы, и снег исчез вместе с облетевшими лепестками черемухи. Старый дворик, в котором жила Наташа Куликова, проснулся, и обитатели его выползли наружу, с любопытством разглядывая неторопливо идущих Макара и Бабкина.

– Что – Баренцев?

– Помнишь, в тот день, когда спасли Куликову, ты сказал, что детская преданность не исчезает? Но Баренцев бьш другом ей и Максиму. Не зря же и Куликов, и отчим Арефьева рассказывали об этом.

Макар сбил капли с нависающей над тротуаром ветки, и Сергей еле успел отскочить, чтобы не попасть под душ.

– Двое дружили бескорыстно, а третий нет, вот и все объяснение, – сказал Илюшин. – Борис Осипович упоминал о том, что Лешка тянулся за Максимом и Наташей. Наверное, он что-то получал от этой дружбы – вспомни хотя бы плеер. Если бы Макс не отдал ему монету, Баренцев не смог бы купить его.

– По-моему, ты все-таки ошибаешься, – подумав, сказал Сергей. – Не в плеере было дело. Видал я таких парней, как этот Баренцев. Он будет по-настоящему хорошим другом, но только до тех пор, пока не увидит перед собою цель. К цели эти люди идут, круша и ломая все на пути.

– Ты приписываешь слишком сложные чувства человеку, который чуть не угробил двоих друзей ради того, чтобы найти сомнительной ценности клад.