Клара Ивановна, как выяснилось, оказалась неплохим психологом. Она убедила меня в том, что рассказанная ею история о покушениях правдива, а затем сама сделала все возможное, чтобы я отказался от расследования. Ее предложение было оскорбительным по форме, и, конечно, я не принял его. Но именно этого она и добивалась. Интересно, что бы она стала делать, если бы я все же согласился? Макар, как полагаешь?

– Если, как пишут в старинных романах, жадность затмила бы твой разум, Клара Ивановна живо избавилась бы от тебя.

– В каком смысле?

– Придралась бы к какой-нибудь ерунде и уволила. Теперь, Лиля, вы понимаете, почему она с такой дотошностью выводила вас всех из себя? Исчезни Клара, и вы первые обвинили бы сами себя в ее смерти, потому что каждый из вас мысленно хоть раз раскроил ей голову топором.

– Вообще-то перерезал горло, – стесняясь, уточнила Лиля. – Но как вы узнали обо всем? Неужели Клара Ивановна призналась?!

– Щас! – расхохотался Бабкин. – Вот уж кто стоял бы до последнего, так это она! Нет, ее жалостливая сестра раскололась. Не вынесла психологического напряжения и сдалась правоохранительным органам. Ваши Лидия и Гриша уже обо всем знают, только вам не успели сказать.

– Откуда вы знаете? – повторила девушка.

– А у нас с ними недавно состоялась содержательная беседа…

При последних словах Бабкин сцепил пальцы с самым недобрым видом и потянул до хруста в костяшках. Лиля встревоженно уставилась на него:

– Вы что, побили их?

– Нет. Хотя хотелось, – признался Сергей.

– Господи, за что?

– Ну, с Лидии же сталось огреть меня поленом по голове… Так что почему бы и нет?

Лиля умоляюще посмотрела на Макара. Тот ухмылялся.

– Скажите, что Сергей шутит, – попросила она.

– Сергей шутит. Он не стал бы бить женщину. Вот Гришу вашего – да, пожалуй, мог бы…

– Да ладно, не пугайтесь так, – сжалился Бабкин. – Вы знали, что Лидия потихоньку выносит из дома вещи? По лицу вижу, что не знали. Видимо, она догадывалась, что на серебряном подсвечнике можно заработать чуть больше, чем на стихах. В сарае ваша поэтесса устроила хранилище.

– Гнездо сороки, – встрял Макар.

– Что-то типа того. И когда я полез туда ночью в поисках улик, она не придумала ничего лучше, чем двинуть меня поленом. Потом, конечно, перепугалась до смерти, побежала за братом, и вдвоем они перетащили меня подальше от дома, а потом притворились, что тут и нашли.

– Положим, не перетащили, – в голосе Илюшина звучало ехидство. – Это называется по-другому.