Снисходительность сползала с их лиц, будто старая грязная пленка, обнажая чистое изумление и детский восторг.

Как у мальчишки, впервые севшего на свой собственный гоночный велосипед.

Как у девочки, подбежавшей к зеркалу в сверкающем новогоднем платье.

Как у взрослого, впервые увидевшего бригантину «Мечта».

Маша незаметно взглянула на мужа, боясь обнаружить ставшую привычной уже маску: усталость и плотно сжатые губы. Но Сергей, широко раскрыв глаза, смотрел на мачты, и лицо его светилось искренней радостью – первый раз за несколько месяцев. И самой Маше сразу стало радостно и спокойно, она принялась крутить головой и рассматривать все-все-все, чтобы впитать в себя и никогда не забыть.

Море было безудержно синего цвета, и этой ярчайшей избыточной лазурью оно щедро делилось с миром. Голубые лодки качались у причала, подслеповато синели окна старого здания порта, отражая воду. Причал был заляпан пятнами густых, точно пролитая гуашь, теней от пришвартованных яхт.

Белыми были лишь чайки, облака и паруса бригантины. В сложенном виде они напоминали смятые крылья бабочки, которая только что вылупилась из кокона. «Полетит, – подумала Маша, – скоро полетит! И мы вместе с ней».

– Здравствуйте, товарищи курсанты!

Вся группа непроизвольно вытянулась. К ним подходил, широко улыбаясь, статный красавец в белоснежной рубашке.

«Ай да капитан! – мысленно ахнула Маша. – Хорош, каналья».

Девушка рядом с Машей восхищенно присвистнула совершенно по-мужски.

– Старший помощник капитана Артем Диких, – отрекомендовался красавец. – Поздравляю с прибытием на борт «Мечты»!

Вокруг зашумели нестройные приветствия.

– Сейчас мы с вами спустимся в кают-компанию и познакомимся с экипажем, – продолжал старпом. – Прошу за мной.

– А почему мы – курсанты? – тихо спросила Маша у мужа.

– Наверное потому, что учиться будем, – вполголоса ответил Сергей.

В кают-компании новоиспеченные курсанты расселись за большим круглым столом с бортиками. Напротив Маши оказался немолодой худощавый мужчина в очках, длинноволосый, с тонким интеллигентным лицом. «Писатель? – попыталась угадать она. – Музыкант?» На его запястьях болтались браслеты из кожаных шнурков и бусин.

Все напряженно выжидали. Никто не лез за фотокамерой, не отправлял эсэмэсок, не ерзал у окна, выбирая удачный ракурс.

Группа как будто ждала сигнала.