Стараясь соблюсти приличия, Беккер прикрыл его по грудь одеялом.

Доктор Сноу вытащил из саквояжа маленький металлический баллон, соединенный гибкой трубкой с маской. Затем налил в баллон прозрачную жидкость из бутылки. По комнате поплыл слабый сладковатый запах.

– Что это такое? – забеспокоился швейцар.

– Хлороформная маска.

– А она точно не опасна? – недоверчиво уточнил швейцар.

– Сама королева пользовалась ею, когда рожала первого ребенка, и просила меня сделать приспособление доступным для всех.

Швейцар по-прежнему смотрел на доктора с подозрением.

– Если полковник получил серьезные повреждения, хлороформ может оказаться лучшим лечением для него, – заявил доктор Сноу.

Эмили закончила вытирать лицо Траска и отряхнула от грязи его волосы.

– Единственное повреждение, какое я заметила, – глубокий порез на лбу.

– Пожалуй, такую рану не стоит зашивать, – решил доктор.

Он вытащил из сумки еще один пузырек с этикеткой «Белый купорос» и с помощью пипетки промыл рану слабым серным раствором. Затем достал недавно изобретенное устройство под названием стетоскоп, вставил концы трубочек себе в уши, а чашечку приложил к груди полковника Траска.

Прислушиваясь к его дыханию, доктор вытащил из кармана часы и принялся что-то отсчитывать, загибая пальцы.

Наконец доктор Сноу поднял взгляд, и даже в полутемной комнате было хорошо видно, как побледнело его лицо.

– Что с ним? – испугалась Эмили.

– Сердце бьется с частотой двести ударов в минуту – почти в три раза больше нормы.

– В три раза?!

– Оставаясь в неподвижности, он никак не может выплеснуть внутреннее возбуждение. Удивляюсь, как его сердце выдерживает такую нагрузку. Необходимо дать ему хлороформ. Срочно! Если полковника не усыпить, чтобы замедлить пульс, боюсь, больной умрет.

– Он скрылся вон там! – крикнул констебль.

Райан торопливо прошел по узкой улице и остановился в том месте, где она сходилась с шестью другими, образуя площадь, которая по замыслу планировщика должна была напоминать циферблат солнечных часов.