— В школе? — переспросила она. — Ты хочешь сказать — в университете? Он читает лекции, да?
— В школе? — переспросила она. — Ты хочешь сказать — в университете? Он читает лекции, да?
Я почувствовала, как во мне шевельнулся страх.
Я почувствовала, как во мне шевельнулся страх.
— Нет, — ответила я. — Он работает тут, в школе по соседству. Не помню, как она называется.
— Нет, — ответила я. — Он работает тут, в школе по соседству. Не помню, как она называется.
— И кем?
— И кем?
— Учителем. Химии, кажется. Он говорил. — Я чувствую вину: надо же, не знать, чем твой муж зарабатывает на жизнь, не помнить, на кого он пашет, чтобы мы могли жить в этом доме. — Я забыла.
— Учителем. Химии, кажется. Он говорил. — Я чувствую вину: надо же, не знать, чем твой муж зарабатывает на жизнь, не помнить, на кого он пашет, чтобы мы могли жить в этом доме. — Я забыла.
Подняв глаза, я увидела отражение своего распухшего лица, и чувство вины улетучилось.
Подняв глаза, я увидела отражение своего распухшего лица, и чувство вины улетучилось.
— В какой школе? — спросила она.
— В какой школе? — спросила она.
— Не знаю, — ответила я. — Он мне не говорил.
— Не знаю, — ответила я. — Он мне не говорил.
— Как — никогда?
— Как — никогда?
— Сегодня утром точно, — признаюсь я. — Для меня это все равно, что никогда.
— Сегодня утром точно, — признаюсь я. — Для меня это все равно, что никогда.