Светлый фон
— Нет! — возразила она. — Ты тут ни при чем.

— Очень даже при чем, — ответила я. — Ему нелегко пришлось, когда он за мной ухаживал. У меня ведь сегодня одно, завтра другое. Кто такое выдержит? Он, наверное, и сам не знает уже, что правда, а что нет. — Я заплакала. — Это же невыносимо, — сказала я. — И даже нашу общую трагедию ему пришлось переживать одному.

— Очень даже при чем, — ответила я. — Ему нелегко пришлось, когда он за мной ухаживал. У меня ведь сегодня одно, завтра другое. Кто такое выдержит? Он, наверное, и сам не знает уже, что правда, а что нет. — Я заплакала. — Это же невыносимо, — сказала я. — И даже нашу общую трагедию ему пришлось переживать одному.

В трубке воцарилось молчание, а затем Клэр спросила:

В трубке воцарилось молчание, а затем Клэр спросила:

— Трагедию? Какую еще трагедию?

— Трагедию? Какую еще трагедию?

— Адам, — сказала я. Больно было даже произносить его имя.

— Адам, — сказала я. Больно было даже произносить его имя.

— А что с Адамом?

— А что с Адамом?

И до меня дошло. Тут же… Она же не знает. Бен не рассказывал ей!

И до меня дошло. Тут же… Она же не знает. Бен не рассказывал ей!

— Он умер, — ответила я.

— Он умер, — ответила я.

Она аж задохнулась.

Она аж задохнулась.

— Умер? Как? Когда?

— Умер? Как? Когда?

— Когда — точно не знаю, — сказала я. — По словам Бена, в прошлом году. Его убили на войне.