Он щелкнул зажигалкой и наклонился ближе к пламени.

— Видишь ли, я знал, что Лекси никак не может быть жива. Я лично проверил ее пульс.

Сад словно замер вокруг меня в угасающем свете дня. Птицы смолкли, ветви замерли, качнувшись лишь наполовину; дом, огромный пустой дом, что возвышался над нами, прислушался. У меня перехватило дыхание. Лекси колыхала траву серебряным душем ветерка, она качалась в ветвях боярышника, балансировала, легкая, словно листок, на стене рядом со мной; скользила по моему плечу, сбегала вниз по спине полоской света.

— Что произошло? — негромко спросила я.

— Как ты понимаешь, — ответил Дэниел, — этого я сказать тебе не могу. Лекси получила удар ножом в стенах Уайтторн-Хауса. В кухне, если уж быть до конца точным. Крови ты там не найдешь — в то мгновение кровь еще не пролилась, хотя я точно знаю, что позднее у нее открылось кровотечение, — как не найдешь и никакого ножа. Не было никакого плана или намерения ее убивать. Мы бросились на поиски, но к тому моменту как ее обнаружили, было уже слишком поздно. Думаю, это все, что я могу тебе сказать.

— Ну ладно, — произнесла я. — Ладно.

Я прижала ступни к холодным каменным плитам и попыталась собраться с мыслями. Возникло желание опустить руку в пруд и брызнуть себе на затылок холодной водой, но мне не хотелось, чтобы Дэниел видел. Да и вообще я сомневалась, что это поможет.

— Сказать тебе, что, по-моему, произошло тут у вас?

Дэниел наклонил голову и сделал рукой знак, такой короткий, учтивый жест: пожалуйста.

— Думаю, Лекси решила продать свою долю.

Мой собеседник никак не отреагировал, даже не моргнул глазом. Он продолжал наблюдать за мной, как профессор на экзамене, время от времени стряхивая пепел, стараясь, чтобы тот попал в воду, где он тотчас растворится.

— И я почти уверена, что знаю почему.

Я не сомневалась: он точно клюнет, ведь целый месяц это не давало ему покоя, но Дэниел отрицательно покачал головой.

— Мне не обязательно знать, — возразил он, — да и вообще, какая разница. По крайней мере сейчас, даже если раньше что-то и значило. Думаю, ты уже догадалась, что в каждом из нас есть своя безжалостная черта, у каждого своя. Такова часть нашего выбора, следствие того, что мы получили то, что хотели, и отрезали все пути к отступлению. Безусловно, Лекси была способна на безжалостность. Но только не на жестокость. Когда ты думаешь о ней, прошу тебя иметь это в виду. Жестокой она никогда не была.

— Она собиралась продать свою долю твоему кузену Неду, — сказала я. — Тому самому, мистеру Шикарные Апартаменты. Лично мне это кажется пределом жестокости.