– О, Томас, возможно, вы случайно будете потом на Кристалле, – спросила Джед, наклоняясь, чтобы похлопать по шее арабскую кобылу, и будто бы позируя для рекламы «Мальборо». – Великолепно. Тогда скажите, пожалуйста, Эсмеральде, что Каро из-за диеты не может ничего есть с жирным молоком.

Эсмеральда была в курсе, что Кэролайн не пьет жирного молока, потому что Джед предупреждала ее об этом в присутствии Джонатана, но Джонатан усвоил, что в эти дни Джед может вести себя непредсказуемо. Ее улыбки были рассеянны, поведение более чем когда-либо наигранно, болтовня вымученна.

Джонатан продолжал пробежку, пока не достиг тайника. Но сегодня он не стал доставать передатчик, потому что решил действовать в соответствии с собственной волей. Вместо этого он вооружился сверхминиатюрной камерой, замаскированной под зажигалку, связкой отмычек, ни подо что не замаскированных, которую зажал в кулаке, чтобы она не звякала во время бега, и со всем этим возвратился в домик Вуди.

Здесь он переоделся и отправился через туннель к Кристаллу, чувствуя легкое познабливание в спине, как перед сражением.

– Какого черта вы собираетесь делать с этими корабельными цветами, мистер Томас? – добродушно спросил охранник у ворот. – Вы их отобрали у бедняжки Мисс Мейбл? О, черт побери! Доувер, иди сюда, сунь нос в эти корабельные цветы. Ты когда-нибудь нюхал что-нибудь подобное? Как же, ты, кроме вишневого пирога своей женушки, ничего толком и не нюхал.

Дойдя до большого дома, Джонатан испытал странное ощущение, будто снова оказался у Майстера. У дверей его встретил не Исаак, а герр Каспар. На высокой алюминиевой лестнице стоял, меняя лампы в светильниках, вовсе не Паркер, а старина Бобби. И, конечно, юная племянница герра Каспара, а не дочь Исаака, медленно вливала инсектицид в цветочную смесь.

Потом иллюзия рассеялась, он снова был на Кристалле.

В кухне Эсмеральда обсуждала положение дел в мире с лодочным мастером Талботом и прачкой Квини.

– Эсмеральда, найди мне, пожалуйста, для них вазу. Это сюрприз для Дэна. Да, еще мисс Джед просила напомнить, что леди Лэнгборн совсем не может есть никаких молочных продуктов.

Он с таким лукавством произнес это, что окружающие разразились безудержным хохотом, который Джонатан все еще слышал, пока с вазой в руках поднимался по мраморной лестнице в бельэтаж, якобы направляясь к комнатам Дэниэла. У дверей роуперовских апартаментов замер и прислушался.

Снизу доносилась веселая болтовня. Дверь была приоткрыта. Он толкнул ее и ступил в зеркальный холл. Дверь в спальню была закрыта. Он повернул ручку, вспоминая Ирландию и мини-ловушки. Но взрыва не последовало.