– Боюсь, мы близки к катастрофе, – спокойно произнес Джонатан. – Секунд через тридцать я не смогу отвечать за последствия.

– Мать твою! – выдохнул Фриски.

Передняя машина набирала скорость.

– Теперь это срочно, Фриски. Выбирай.

– Ну и дерьмо, – сказал Тэбби.

Фриски завопил: «Педро!» и стал знаками объяснять шоферу, чтобы тот посигналил первой машине. Она остановилась.

Лэнгборн высунул голову из окна и закричал:

– Что там еще у вас происходит?

Напротив светилась огнями бензоколонка.

– Томми опять приспичило, – объяснил Фриски.

Лэнгборн втянул голову в машину, чтобы посовещаться с Роупером, потом появился опять.

– Иди с ним, Фриски. Не теряй из поля зрения. Действуй.

Бензоколонка была новой, но уборная разрядом пониже, чем предыдущие. Одна вонючая кабинка с унитазом без стульчака. Фриски ждал снаружи, а Джонатан усиленно стонал, строча на голом колене последнее послание.

* * *

Бар «Вурлитцер» в отеле «Рианд континенталь» в Панама-сити был крохотным и темным, как погреб. В воскресные вечера там хозяйничала круглолицая матрона, которая, когда Рук сумел рассмотреть ее в темноте, оказалась странно похожей на его жену. Поняв, что он не склонен к разговорам, она принесла ему второе блюдце орехов и оставила спокойно потягивать лимонад, а сама вернулась к своему гороскопу.

В вестибюле американские солдаты в рабочей одежде слонялись унылыми группками среди красочных толп ночной Панамы. Короткая лестница вела к дверям казино при отеле, и вежливая надпись запрещала вносить туда оружие. Руку видны были призрачные фигурки играющих в баккара. А в баре, почти рядом с ним, стояла в величественном покое великолепная белая фисгармония «Вурлитцер», напоминая кино его детства, когда пианист в сверкающем пиджаке выплывал из подземной темницы вместе с белым сказочным инструментом, наигрывая всем знакомые мелодии.

На самом деле это все мало интересовало Рука, но человек, пребывающий в безнадежном ожидании, должен уметь развлечь себя, иначе это угрожает здоровью.

Сначала Рук сидел у себя в комнате возле телефона, так как боялся, что шум кондиционера помешает услышать звонок. Потом выключил кондиционер и поднялся открыть дверь балкона, но с Виа-Эсканья шел такой ужасающий грохот, что он быстро закрыл ее и, растянувшись на кровати, целый час изнемогал от жары в закупоренном помещении без кондиционера, пока чуть не заснул. Тогда Рук позвонил на коммутатор и сказал, что прямо сейчас идет к бассейну и, если ему будут звонить, пусть подождут, пока он туда не спустится.

Оказавшись на месте, Рук дал метрдотелю десять долларов и попросил поставить в известность консьержа, телефонистку и швейцара, что мистер Робинсон из номера четыреста девять обедает у бассейна за шестым столиком, – на тот случай, если кто-нибудь его будет спрашивать.