Пока Пэлфрей рыдал, Берр извлек ордер Министерства внутренних дел, никем не подписанный. Он разрешал произвести техническое нарушение трех телефонных номеров, двух в Лондоне и одного в Суффолке. Результатом такого нарушения явилась бы переадресовка всех звонков, сделанных по этим номерам, на четвертый номер, обозначенный в ордере.

Пэлфрей уставился на ордер, затряс головой, пытаясь разлепить перекошенный рот и произнести «нет».

– Это номера Даркера, – запротестовал он, – квартира дача, офис. Я не могу подписать! Он убьет меня!

– Если не подпишешь, тебя убью я! Если мы пойдем официально и понесем этот ордер на подпись министру, этот министр прямиком побежит к дядюшке Джеффри. Ты сам подпишешь бумагу, у тебя есть такие полномочия при особых обстоятельствах. Я лично очень надежным курьером отправлю его слухачам. А ты лично проведешь вечерок в обществе моего друга Роба Рука, чтобы у тебя не возникло искушения по привычке донести. Если же решишь поскандалить, мой добрый друг Роб скорее всего прикует тебя к радиатору и не отпустит, пока ты не покаешься в многочисленных грехах. Он миндальничать не привык. Вот здесь. Возьми мою ручку. В трех экземплярах, будь любезен. Ты же знаешь этих чиновников… С кем из слухачей ты обычно имеешь дело?

– Ни с кем. С Мейзи Уоттс.

– Кто такая Мейзи Уоттс? Я теперь не в курсе.

– Пчелиная матка. Вокруг нее все вертится.

– А если Мейзи нет? Обедает у дяди Джеффри?

– С Гейтсом. Мы его зовем Хрусталиком. – Пэлфрей хмыкнул. – Он у нас мальчик.

Берр снова приподнял Пэлфрея и тяжело опустил рядом с зеленым телефоном.

– Звони Мейзи! Ты ведь всегда так поступаешь в случае необходимости?

Пэлфрей прошелестел нечто напоминающее «да».

– Скажи, что есть срочная санкция, которую доставит курьер. Она должна принять ее сама. Или пусть это сделает Гейтс. Но никаких секретарей, согласований, ответов и удивленных глаз! Полное немое подчинение. Скажешь, что подписано тобой, а высшее министерское подтверждение не заставит долго ждать. Чего качаешь головой? – Берр шлепнул Пэлфрея по щеке. – Мне не нравится, когда ты, глядя на меня, качаешь головой. Больше этого не делай.

Пэлфрей вымученно улыбнулся и поднес руку к губам.

– Я буду выглядеть шутником, Леонард, и больше ничего. Особенно в таком крупном деле. Мейзи обожает посмеяться. И Хрусталик тоже. «Привет, Мейзи! Потерпи немного, тебе сейчас принесут одну штуку – живот надорвешь!» Умная баба, вот увидишь! Ей все осточертело. Ненавидит нас всех. Только и думает, кто следующий в очереди на гильотину.

– Значит, ты себе это так представляешь? – спросил Берр, дружески кладя руку на плечо Пэлфрея. – Не хитри со мной, Гарри, или следующим в очередь на гильотину будешь ты.