– То, что сын Эрика Барка пропал через неделю после сеанса гипноза, не может быть случайностью.

Карлос снова сел. Он пытался настаивать на своем, но его голос вдруг зазвучал менее уверенно:

– Мальчишка в бегах – это не для государственной уголовки. Нет – и все.

– Он не в бегах, – коротко возразил Йона.

Карлос бросил торопливый взгляд на рыбок, подался к комиссару и тихо произнес:

– Йона, я не могу разрешить тебе только из-за того, что ты чувствуешь себя виноватым…

– Тогда требую перевести меня, – сказал Йона и выпрямился.

– Куда?

– В отдел, который расследует это дело.

– Опять ты уперся. – Карлос сердито поскреб темя.

– И окажусь прав, – улыбнулся Йона.

– О боже мой, – вздохнул Карлос и посмотрел на своих рыбок, озабоченно качая головой.

Йона направился к двери.

– Подожди, – окликнул его Карлос.

Йона обернулся и посмотрел на Карлоса, вопросительно подняв брови.

– Скажем так: ты этого дела не получишь, оно не твое. Но у тебя есть неделя, чтобы расследовать исчезновение мальчика.

– Хорошо.

– И не обязательно рассказывать всем о нашем разговоре.

– Договорились.

Комиссар спустился на лифте на свой этаж, по-здоровался с Аньей, помахавшей ему, не отрываясь от монитора, прошел мимо кабинета Петтера Нес-лунда, где работало радио. Спортивный комментатор с деланным энтузиазмом рассказывал о соревновании биатлонисток. Йона дал задний ход и вернулся к Анье.