Анья с наслаждением потянулась, причем ее большая грудь чуть не задела Йону, стоявшего возле стола.

– Почему? Интересно, – ответил он и вынул бумажку. – А теперь найди мне, пожалуйста, одного человека.

Улыбка на лице Аньи угасла.

– Я так и знала, что тебе от меня что-нибудь надо. Чересчур все было хорошо, чересчур приятно. Я помогла тебе с этой телемачтой, и ты явился с такой милой улыбочкой. Я уж почти поверила, что ты пригласишь меня на ужин…

– Обязательно приглашу. В свое время.

Она покачала головой и взяла у Йоны бумажку:

– Персональный поиск. Это срочно?

– Очень срочно, Анья.

– Тогда чего ты тут зубы скалишь?

– Я думал, ты не против…

– Эва Блау, – задумчиво протянула Анья.

– Это может быть ненастоящее имя.

Анья озабоченно покусала губы.

– Придуманное имя, – сказала она. – Негусто. У тебя ничего больше нет? Адреса или чего-нибудь такого?

– Нет, адреса нет. Я знаю только, что десять лет назад она была пациенткой Эрика Барка в больнице Каролинского института. Вероятно, всего несколько месяцев. Но ты проверь списки, не только обычный список, но и все остальные. Существуют ли в Каролинской больнице записи о какой-нибудь Эве Блау? Если эта Блау покупала машину, она есть в регистре транспорта. Или когда-нибудь получала визу, или у нее абонемент в какой-нибудь библиотеке… Всякие объединения, международное общество трезвости. Еще проверь лиц, находящихся под защитой, жертв преступления…

– Да, да, иди отсюда, – сказала Анья, – когда-нибудь мне и работать надо.

Йона выключил аудиокнигу – Пер Мюрберг со своей неповторимой смесью спокойствия и воодушевления читал “Преступление и наказание” Достоевского. Комиссар припарковал машину возле “Лао Вай”, азиатского вегетарианского ресторана, куда его настойчиво звала Диса. Заглянул в окно и поразился простой аскетичной красоте деревянной мебели – ничего лишнего, никакой роскоши.

Когда он позвонил в дверь квартиры, Эрик уже был на месте. Они поздоровались, и Йона коротко объяснил, что собирается делать.

– Мы реконструируем похищение по возможности подробно. Симоне, вы единственная из нас, кто все видел своими глазами.