– Ты думаешь? Я увязла, – призналась Марго и искоса посмотрела на него.

В кронах блестяще-серых от влаги деревьев виднелись желтые листья.

Йона размышлял о том, что убийца – вуайерист, сталкер, который знакомится со своими жертвами, а съемки обрамляют какую-то повторяющуюся ситуацию из его жизни.

– И руки, – пробормотал он.

– А что за хрень с руками?

– Не знаю, – ответил Йона, думая: а может, руки должны привлечь внимание к определенной части тела?

Украшение с Сатурном забрал у Марии вовсе не Филип Кронстедт, а преступник с камерой, которого Филип мельком видел в саду под дождем.

Возможно, украшение в языке и послужило причиной, по которой проповедник вошел в дом, спровоцировало возбуждение – и это заставило сталкера перейти границу?

Они прошли мимо «Севен Элевен» и газетных анонсов, где предлагалось пройти тест и узнать, психопат ли твой начальник.

Йона подумал: проповедник убил женщину, забрал украшение и отметил место, особым образом расположив руки жертвы – так, чтобы мы поняли, в чем ее вина.

Табличка с изложением вины – вроде той, что висела над распятым Христом.

Ребекка Ханссон сидела, положив руку на горло, руки Марии Карлссон были во рту, рука Сусанны Керн прижата к уху, руки Сандры Лундгрен – на груди.

– У каждой из них он что-то забирал… Или украшение, или что-то еще, – сказал Йона.

– Но почему? – спросила Марго.

– Потому, что они нарушили правила.

– Йона, я знаю, ты идешь собственным путем. Но если ты найдешь Роки и добудешь какие-то сведения – будь добр, поделись со мной.

– Я позвоню тебе лично, – ответил он, помолчав.

– Каким ходом пойдет расследование – мне наплевать. Но я хочу остановить этого засранца прежде, чем появятся новые жертвы… и хорошо бы мне при этом не потерять работу.

Они прошли по Флеминггатан и приближались к месту встречи с Миланом: Йона попросил Марго не ходить дальше.

– Не подходи слишком близко, – напомнил он.