– Это она? Кроличья нора?
– Да. – Эмиль пальцем стер слезы в уголках глаз.
Могучие корни взломали камни фундамента, и между перепутанными ветками кустов виднелась узкая подвальная лестница, заваленная землей и камнями.
– Что здесь было раньше?
– Не знаю. Меня сюда не приглашали, – прошептал Эмиль.
– Почему вы оставались в школе все эти годы?
– А где еще я имел бы возможность видеть таких прекрасных лошадей? – ответил Эмиль и зашагал назад к конюшням.
Заросший фундамент располагался в пятидесяти метрах за усадьбой – светло-серым двухэтажным зданием, где располагалось ученическое общежитие Хага.
Йона поставил сумку в траву, достал старые ежегодники, полистал фотографии, каждый раз ближе рассматривая Хагу.
Он задержался на сделанном зимой снимке: светловолосые краснощекие мальчики играют в снежки.
Позади них – красивый голубой павильон.
Вот оно.
Кроличья нора не была подземным ходом, не была подвалом под старым фундаментом.
Тридцать лет назад на этом месте стояло красивое здание.
На фотографии окна павильона были закрыты. Над дверью золотыми буквами, словно девиз, значилось:
Йона пнул край поросшего травой фундамента, обошел его, с корнем выдрал несколько ростков, пяткой сбил пару кирпичей, нагнулся и поднял обугленный обломок дерева. Повертел в руках, увидел, что это часть оконного переплета.
Вернувшись в здание школы, он направился прямиком к директору; следом бежала секретарша.
– Анн-Мари, – утомленно сказал директор, – вы не могли бы объяснить комиссару насчет часов посещения…