– Понимаю. Но я действительно опаздываю. Строго между нами, Саймон, от этих новых лекарств у меня началось недержание мочи. Вот я и прилетел, пусть врач посмотрит.

Полицейские обменялись взглядами. Саймон болезненно поморщился:

– И правильно поступили, сэр.

– Вот что, сэр. – Инспектор полиции шагнул вперед. – Вынужден просить вас оставаться на борту примерно в течение получаса.

Тибинг уже начал спускаться по ступенькам.

– Боюсь, это невозможно, – ответил он. – Мне назначено у врача. – Он ступил на землю. – Я не могу пропустить.

Инспектор сделал еще шаг вперед, преграждая Тибингу дорогу:

– Я здесь по просьбе судебной полиции Франции. Они обвиняют вас в укрывательстве и переброске через границу подозреваемых в серьезном преступлении.

Тибинг долго и пристально смотрел на инспектора, а потом громко расхохотался:

– Ну и шутки у вас, однако!

Инспектор не дрогнул.

– Я не шучу, сэр. Все это очень серьезно. Французская полиция также утверждает, что на борту у вас заложник.

Тут в дверях появился слуга Тибинга – Реми.

– Лично я чувствую себя заложником, работая на сэра Лью, но он постоянно твердит, что я могу уйти, когда захочу. – Реми взглянул на наручные часы. – Мы и правда опаздываем, хозяин. – Он кивком указал на «ягуар», стоявший в дальнем углу ангара. Огромный автомобиль цвета эбенового дерева с тонированными стеклами и белыми шинами. – Сейчас подам машину. – С этими словами Реми начал спускаться по лестнице.

– Извините, но я никак не могу позволить вам уехать, – оказал инспектор. – Пожалуйста, вернитесь обратно в самолет, оба. Представители французских властей скоро будут здесь.

Теперь Тибинг не сводил глаз с Саймона Эдвардса.

– Саймон, ради Бога, но это же просто смешно! У нас на борту нет посторонних. Только Реми, пилот и я. Возможно, вы станете посредником в этих переговорах? Можете подняться на борт и убедиться, что там никого нет.

Эдвардс понял, что попал в ловушку.

– Слушаюсь, сэр. Сейчас поднимусь и взгляну.

– Черта с два! – воскликнул инспектор полиции графства Кент. У него были все основания подозревать Саймона Эдвардса в личной заинтересованности. Наверняка он солжет, скажет, что на борту нет посторонних, лишь с одной целью: удержать выгодного для Биггин-Хилл клиента. – Я сам это сделаю.