Продолжая держаться за перила, Лэнгдон с тревогой чувствовал, что дышать становится все труднее. Во влажном и спертом воздухе водохранилища кислорода явно не хватало. Наблюдая, как Брюдер медленно продвигается вперед, профессор говорил себе, что все обязательно будет хорошо.

Мы успели вовремя.

Пластик не успел раствориться полностью.

Команда Брюдера его изолирует.

И все же ему никак не удавалось успокоиться. Всю жизнь он страдал от клаустрофобии и знал, что само нахождение в подземелье заставит его нервничать. Над нами нависли тысячи тонн земли… которые держались на древних и уже вряд ли надежных колоннах.

Заставив себя не думать об этом, Лэнгдон снова огляделся, проверяя, не привлекли ли они ненужного внимания.

Все тихо.

Те немногие, кого он видел, стояли на других мостках и смотрели в другую сторону – туда, где играл оркестр. Брюдера, медленно бредущего по воде в дальнем углу, никто не заметил. Лэнгдон переключил внимание на руководителя группы СНР – луч его фонарика, направленный на дно, по-прежнему виднелся в толще воды.

Лэнгдон перевел взгляд наверх и вдруг боковым зрением заметил какое-то движение слева – перед Брюдером выросла зловещая черная фигура, поднимавшаяся из воды. Лэнгдон повернулся и стал всматриваться в угрожающую темноту, невольно ожидая увидеть вылезающего из воды левиафана.

Видимо, заметив фигуру, Брюдер тоже замер на месте.

На стене появилась черная тень высотой в тридцать футов. Почти ничем не отличавшаяся от той, что отбрасывал врачеватель чумы на ролике Зобриста.

Да это же просто тень, сообразил Лэнгдон, облегченно выдыхая. Тень Брюдера.

Попав в луч погруженного в воду фонарика, Брюдер отбросил на стену тень, совсем как Зобрист на видео.