Малин качает головой. Это ответ, и обещание молчать, и реакция на эту, как кажется, неизлечимую слабость противоположного пола.

Малин остается в машине и смотрит, как такси Йорана Кальмвика исчезает в направлении Юнгсбру, минуя печальное кирпичное здание продовольственного магазина.

Она думает.

Различные варианты действий один за другим непроизвольно возникают в ее голове. Она хватает мобильный, звонит Никласу Нюрену на всевозможные номера. Но он не отвечает, как не перезванивал раньше, и ей приходит в голову, что он, вероятно, у Маргареты Свенссон. Малин выбирает номер из адресной книги, но останавливается, взглянув на часы.

5.59.

Придется подождать.

Нельзя забывать о приличиях, даже когда расследуешь убийство.

Дай поспать матери-одиночке, измотанной непосильной работой.

Малин едет домой. Заглянув к Туве, ложится в постель.

И перед тем как заснуть, снова представляет себе Валькирию Карлссон посреди поля. Голую, похожую на ангела. Падшего ангела?

47

47

Когда расследование становится кошмарным сном?

Когда поиск истины превращается в хождение по кругу. Когда полицейские впервые начинают сомневаться и возникает чувство: нет, мы никогда этого не раскроем, на этот раз нам не докопаться до правды.

Малин знает.

Рано или поздно это возникнет, словно предчувствие первого за день телефонного звонка. Это может случиться внезапно или нарастать постепенно. Ранним субботним утром, когда пятеро измотанных полицейских, которым в это время полагается спать, а не попивать черный сивушный кофе в зале заседаний, вдруг начинают рабочий день с получения неприятного известия.

— Только что пришло заключение техников относительно Мюрваллей. Работали круглые сутки, и что толку? — Свен Шёман стоит во главе стола, и вид у него удрученный. — Ничего. Только кровь животных: лосей, косуль, диких кабанов и зайцев. И шерсть животных, больше ничего.

«Проклятье», — думает Малин, хотя в глубине души знала об этом с самого начала.

— Значит, мы здорово увязли, — заключает Юхан Якобссон.