Не думая, Малин берет большой нож с черной ручкой и перерезает веревки, которыми привязана Туве, одну за другой, и Зак ругается где-то рядом:

— Такой гребаной чертовщины я в жизни не видел!

А Янне вдувает в нее воздух, считает, делает вдох, снова вдувает, и Малин садится рядом с ним, гладит Туве по лбу, умоляет, ни к кому не обращаясь:

— Пожалуйста, пожалуйста, только не это, только не это.

Янне дышит в нее.

Никаких признаков жизни.

Туве.

Где ты?

«Вернись к нам, Туве!» — шепчет Малин ей в ухо.

Я здесь, мама, я вижу тебя, но не знаю, как мне проснуться.

Я вижу двух девочек, которые парят рядом с тобой, их губы произносят слова, которых я не слышу, но я понимаю, что они не хотят брать меня в свою компанию, они хотят, чтобы я вернулась.

Вернулась куда?

Иди на голос, говорят они.

И я слушаю тебя, мама. «Вернись, вернись, вернись», и я чувствую, как воздух заполняет мои легкие, зрение возвращается ко мне, и я вижу вас, тебя и папу, вижу, как страх и горе в ваших глазах сменяются радостью и любовь, жизнью.

Малин и Янне сидят с двух сторон от Туве.

Она дышит и смотрит на них осмысленным взглядом.

Они обнимают друг друга и Туве — мягкие нежные объятия, которые никогда, никогда не кончатся, это они все трое обещают себе, кровь течет под ними, связывает их, загоняет зло обратно в его подземное убежище.

Зак поднимает жалюзи.