Уличное движение усиливалось. Под нависшим небом в городе царила паника и апатия. Перед каждой церковью собирались верующие, устраивались процессии: люди молились за спасение города. И тут же рядом торговцы с невозмутимым видом сметали пепел с порога своих лавок. То же самое делали и женщины на крышах домов, переругиваясь через улицу.

В девять часов я подъехал к полицейскому управлению. Оттуда в спешке выезжали фургоны. В главном дворе толпились карабинеры с винтовками, покрытыми огнеупорной краской цвета хаки. Я спросил у часового дорогу, и он указал мне на бюро пропусков для прессы. Мне пришлось предъявлять свое удостоверение: я хотел встретиться лично с начальником полиции. Тогда он указал на здание в глубине двора.

На лестнице та же суматоха. Люди бежали, перепрыгивая через ступеньки. От высоких стен отражалось эхо возбужденных голосов. Орал телевизор. В воздухе царило напряжение, которым были заряжены все присутствующие.

Кабинет начальника управления находился на последнем этаже. В этой сутолоке я прошел незамеченным через комнату секретарши и проскользнул в следующую комнату, просторную, как спортзал, с несколькими широкими окнами. В глубине за письменным столом сидел квестор и что-то читал. Я поспешно пересек зал, чтобы он не успел заметить меня, и извлек свое удостоверение.

Он поднял глаза:

– Кто вы такой? И откуда взялись?

Южный акцент. Слова будто перекатываются в горле. Я протянул ему рекомендательное письмо. Пока он читал, я рассматривал его. Широкоплечий, в сизом костюме, походившем на адмиральский мундир. Смуглая лысая голова такая прочная, что выглядит почти угрожающе, глаза под прямыми сросшимися бровями черные, блестящие, как маслины. Прочитав письмо, он оперся о стол волосатыми руками:

– Вы хотите видеть Агостину Джедду? Зачем?

– Во Франции я занимаюсь расследованием, которое, возможно, связано с этим делом.

– Агостина Джедда…

Он несколько раз повторил это имя, словно оно напомнило ему о еще одной катастрофе, потрясшей город. И снова принялся рассматривать меня исподлобья.

– У вас есть хоть какое-нибудь разрешение проводить расследование на Сицилии?

– Кроме этого письма, ничего.

– И это так срочно?

– Срочнее не бывает.

Он провел рукой по лицу и вздохнул:

– Кажется, вы не в курсе, но Этна, как раз сейчас, пердит нам прямо в рожу.

– Я не мог предвидеть этих… внешних обстоятельств.

Позади меня открылась дверь. Квестор нетерпеливо махнул рукой. Дверь тут же захлопнулась.

– Агостина Джедда… – Его сумрачный взгляд не отрывался от письма. – Следственное дело находится в Палермо. Следствие проводится там же.