– Это ты мне должен сказать. Я пересекся с ней сегодня утром. Она в контакте с ребятами из здешней Судебной полиции, но я не уверен, что они поселили ее у себя.

– О’кей. Я ее найду. И что дальше?

– Я хочу знать, какой у нее компромат на дочь Сильви Симонис, Манон.

– Ту, что живет у тебя?

Я не ответил на вопрос и продолжал:

– Мне нужно ее досье.

– И только-то? Маньян его, должно быть, держит при себе. Днем и ночью.

– Если только оно не весит тонну.

– Если оно весит тонну, я не смогу его вынести или скопировать.

– Ты разберешься. Ты отсканируешь места, относящиеся к Манон. Я хочу знать, что у нее есть против Манон.

Фуко спрыгнул на землю.

– Лечу. Позвоню завтра утром.

– Нет, сразу, как будут новости.

– Обязательно.

Я пожал ему руку:

– Спасибо.

Я сел на лавочку. Дождь превратился в мелкую, почти неразличимую изморось, которая висела в ночном воздухе. Я снова вернулся к своим размышлениям об убийце, способном зверски терзать живое тело и вторгаться в человеческое сознание. Пришелец из Тьмы…

Вопросов было предостаточно. Удавалось ли ему воссоздавать негативный предсмертный опыт? Если так, то почему его жертвы были убеждены, что совершили путешествие во Тьму именно во время комы? Умел ли он вносить хаос в воспоминания?

Внезапно меня опять осенило. Черная ибога. С ее помощью Пришелец мог сам погружать людей в «небытие», а потом появляться перед ними, смешиваясь с их галлюцинациями.

Круг замкнулся.