Мотор взревел — Фалль, очевидно, посчитал дело сделанным и уехал. Пер отчаянно пытался погасить липкий огонь на руке. Напалм — вспомнил он кадры вьетнамской войны.

В каменоломне не было ни капли воды. Только сухие камни. Он упал и начал кататься по земле, пытаясь сбить огонь, но мгновенно сообразил, что это ничего не даст, и начал правой рукой горстями засыпать огонь ледяной щебенкой.

Но ничего не получалось — огонь все глубже вгрызался в толстую ткань.

Он почувствовал резкую боль.

Только не потерять сознание. Запах горелого мяса… знакомый резкий запах горелого мяса. В глазах потемнело, точно кто-то опустил над ним дрожащий темный полог. Он, почти ничего не соображая, продолжал сыпать и сыпать мелкие камни на горящую руку. Наконец ему это удалось.

Вдруг он опять услышал звук мотора. Он поднял голову и, как сквозь туман, увидел приближающийся «форд». Преодолевая головокружение, встал и попытался отскочить, но было уже поздно.

Радиатор «форда» поднял его в воздух, он оказался на капоте, ударившись головой в лобовое стекло, потом его отбросило на скалу. Он сильно ударился грудной клеткой и левой ногой, на какое-то мгновение отключился, но почти сразу пришел в себя… Он лежал, скорчившись, на холодном камне. По лицу текло что-то теплое. Кровь из рассеченной брови и разбитого носа. Пер поднял глаза. У Томаса Фалля в руках была канистра.

Сюрприз в том, что никакого сюрприза нет.

Каждое движение причиняло острую боль. Он сидел на подогнутых коленях и удивлялся, почему бензин кажется таким теплым. В сравнении с холодным вечерним воздухом бензин был почти горячим, и он чувствовал сильное жжение, когда тот попадал на содранную кожу лица.

Бензин из канистры лился не постоянно, а выплесками, с бульканьем, словно кто-то жадно пил воду. Потом бульканье прекратилось, и он равнодушно проследил, как пустая канистра полетела в сторону.

Теперь он сидел в большой луже, и вся одежда была пропитана бензином. Пер оперся на руки и сделал попытку подняться. Он никак не мог сфокусировать зрение… Томас Фалль казался размытой тенью на фоне последней темно-багровой полосы заката над горизонтом.

Тролль, смутно подумал Пер. Его сводный брат выглядел точно как тролль.

— Вальпургиева ночь, — произнес Фалль без выражения. — По всему острову зажигают костры.

Он полез в карман, достал коробок спичек и встряхнул. Спички громыхнули — тихо, коротко и глухо.

Пер вдруг осознал, что мог бы попытаться попросить о пощаде. Попросить брата о пощаде.

Ради Ниллы. Сколько часов осталось?..