Только сейчас Беркутов в полной мере обнаружил, что окружающий мир наполнен сочными красками и, несмотря на отсутствие человека а, возможно, наоборот, благодаря сему непреложному факту, жизнь не остановилась. Какие-то виды исчезли, но многие сумели приспособиться. Возможно, сократив отмерянный ранее срок жизни, они подверглись мутациям и приобрели другие свойства. Но, всё же не сдали позиции, столь опрометчиво покинутые более мягкотелым Хомо Сапиенс.

Минуя небольшой лес, распложенный в мглистой низине и потому заросший исключительно елями, стали свидетелями жутковатой картины. Два бурых зверя, внешне походящих на зайцев, рвали на части отчаянно извивающуюся змею. Зубы животных говорили о том, что те давно не принадлежали к классу травоядных. А пресмыкающееся, помимо красного гребня, имело две передние лапы, с ясно различимыми пальцами. Причём, Иван мог поклясться, что один из хищников держал голову гада, защемив палкой с раздвоенным концом.

— Мерзость какая. — Отвернулась Ольга и, потянула завороженного зрелищем мужа. — Пойдём. Вряд ли бы ты обрадовался, если бы кто-то нарушил наше уединение во время трапезы.

С трудом оторвав взгляд, Беркутов молча подивился мудрому суждению. Впрочем, столь гармоничная адаптация и спокойное восприятие в одночасье вставшей с ног на голову вселенной, свидетельствовало о прекрасном душевном здоровье той, с кем отныне и навсегда связывал дальнейшее существование.

Глава 36

Глава 36

— Впечатляет.

Анна во все глаза смотрела по сторонам, поражаясь абсолютному безлюдью.

— Теперь вы понимаете, почему в нашей стране такая жёсткая политика по отношению к гемоглобинозависимым? — Утверждающе спросил Игорь Владимирович.

— Да. — Коротко кивнула бывшая полицейская. — По сравнению с этой пустыней, даже то, что порой происходит в Африке, любому покажется детскими забавами.

Армейский джип резво катил по пришедшей в полную негодность дороге, приближаясь к месту жительства последнего члена команды.

— Кстати, а как у вас? — Повернулась к Мишелю Носферату.

— Честное слово, не знаю. — Слегка запинаясь, ответил он по-английски. — Я ведь дальше фермы нигде не был. А потом… — Он внезапно встрепенулся. — Почему вы, я имею в виду, весь остальной мир, ничего не делаете?

Не в силах справиться со слезами, юноша отвернулся.

— А как вы себе это представляете? — Принял бой полковник. — Снова объявлять Германии войну? Но для этого нужны более веские причины, чем спасение нескольких десятков миллионов человек. К тому же, с безнадёжно изуродованным генофондом.

— Почему это изуродованным? — Обиделся за соотечественников Мишель.