— Дорогой Легран, — воскликнул я, прерывая его, — вы явно нездоровы, вам нужно лечиться. Давайте, вы ложитесь, а я останусь с вами на несколько дней, пока вам не станет лучше. У вас лихорадка и…

— Проверьте мой пульс, — сказал он.

Я выполнил его просьбу и не обнаружил никаких признаков лихорадки.

— Но можно болеть и без лихорадки. Уж позвольте мне на этот раз дать вам совет. Во-первых, вы должны лечь в постель. Во-вторых…

— Вы ошибаетесь, — перебил он меня. — Я совершенно здоров, если не считать переполняющего меня возбуждения. Если вы действительно хотите мне помочь, помогите мне от него избавиться.

— И как же это сделать?

— Очень просто. Мы с Юпитером отправляемся в экспедицию на Большую землю в горы, и нам понадобится помощь человека, на которого мы могли бы положиться. Вы — единственный, кому мы доверяем. Независимо от того, чем экспедиция закончится, успехом или провалом, мое возбуждение оставит меня.

— Я с радостью окажу вам любую помощь, — ответил я. — Но не хотите ли вы сказать, что этот чертов жук имеет какое-то отношение к вашей экспедиции?

— Самое непосредственное.

— В таком случае, Легран, я не собираюсь участвовать в этой бессмысленной затее.

— Как жаль… Действительно, очень жаль… потому что тогда нам придется справляться одним.

— Справляться одним! Нет, вы точно сошли с ума!.. Но погодите… Как долго, по-вашему, продлится ваша экспедиция?

— Возможно, всю ночь. Мы выходим немедленно и вернемся, скорее всего, с восходом.

— И вы клянетесь честью, что, когда этот ваш каприз будет удовлетворен и все это дело с жуком (Боже правый!) закончится, вы вернетесь домой и неукоснительно выполните все предписания, которые я дам как ваш врач?

— Да. Клянусь. А теперь в путь. Время не ждет!

С тяжелым сердцем я вышел из хижины вслед за своим другом. В путь мы двинулись около четырех часов — Легран, Юпитер, собака и я. Косу и лопаты нес Юпитер по собственному желанию: мне кажется, больше из страха доверить эти орудия своему хозяину, а не из вежливости или старательности. Настроение его не изменилось, и единственные слова, которые слетали с его уст в течение всего путешествия, были: «Этот проклятый жук». Мне было доверено нести пару потайных фонарей, а сам Легран нес жука, привязанного к концу тонкой бечевки, которого на ходу поворачивал то в одну, то в другую сторону с видом заправского фокусника. Глядя на это последнее очевидное доказательство помутнения рассудка моего друга, я не мог сдержать слез. Тем не менее я посчитал, что будет разумнее до поры до времени потворствовать его фантазиям, хотя бы до первого подходящего случая, когда понадобится применить какие-нибудь более энергичные меры воздействия. Пока же я осторожно пытался выяснить у него, какова цель нашей экспедиции. Зря старался — добившись от меня согласия сопровождать его, он, похоже, утратил всякое желание поддерживать какие бы то ни было разговоры и на все мои вопросы отвечал лишь: «Посмотрим!»