Его мобильник был закрыт, как и компьютер, как и стекла. Никто не мог с ним связаться. Никто не знал, где он. Эта мысль успокаивала. Он был совершенно один и мог спокойно подумать, но как раз думать он не должен был. Ему следовало отбросить любые вопросы, любые домыслы, пока он не окажется в Париже и не выслушает отца.

II. И в прах возвратишься

II. И в прах возвратишься

55

55

Суета достигла апогея.

Набережные были перекрыты. Казалось, здесь собрались все полицейские и автомобили Угро. «Скорая помощь» и пожарные машины перекрывали Левый берег, от Нового моста до моста Сен-Мишель. Все вместе было перевязано, как подарочная упаковка, оградительными лентами с надписью «Не пересекать».

Его водитель остановился посредине набережной Гранз-Огюстен. Все происходило ниже, непосредственно у воды. Спускаясь по лестнице к Сене, Морван во всей полноте ощутил и аромат воздуха, и мягкие лучи солнца – в резком несоответствии с паникой, царящей на уровне земли. Камни блестели, как серебряные. Все было теплым, сияющим, невесомым. Не хватало только купальщиц с босыми пятками, рыбаков, музыкантов с гитарами да людей, прогуливающихся в тени металлических киосков, крашенных в зеленый цвет, – там, выше на набережной, располагались букинисты.

Жан-Пьер Фитусси, дивизионный комиссар, встретил его внизу у ступенек. Бледный, затянутый в черный костюм, он прятался за большими темными «авиаторскими» очками.

– Прямо напротив нас, – пробормотал он, отступая, чтобы дать пройти. – И как этот говнюк умудрился…

Морван молча пошел за ним. На голову выше прочей полицейской братии, он уже отсюда увидел всю картину. Тело находилось приблизительно на уровне дома тридцать пять по набережной Гранз-Огюстен. Почти по прямой от входа в Управление уголовной полиции, только на другом берегу Сены.

Несмотря на его приказ, пожарные уже начали извлекать останки из отверстия. Анн Симони не просто была освежевана и изувечена: связанная в скрюченной позе, как если бы она сидела на корточках, она была утыкана сотнями гвоздей, а осколки зеркала глубоко загнаны в глазные орбиты.

Внезапно он понял смысл послания Ди Греко: зверь вернулся. Кошмар, который преследовал их в Заире, всплывал вновь. Как такое возможно? И как адмирал мог узнать? Морван опять ощутил удар, вроде как прямой в челюсть, посланный из ниоткуда. Эрван говорил о металлических остриях, изъятии органов, органических фрагментах, помещенных в тело… Как он мог не сопоставить? Возраст сказывается: он был так поглощен поисками Гаэль, что утратил все свои аналитические способности.