– Объясни.

– Это называется «беспредел».

Эрван отпустил его и отступил, прижав руку к животу. Боль вспыхнула огненной точкой где-то в глубине организма. «Беспредел». Как это слово, три дня преследовавшее его в «Кэрвереке», могло всплыть здесь, в буржуазной гостиной, применительно к его сестре? Возможно, случайность, но для полицейского такого рода объяснение – как ниточка, что рано или поздно все равно порвется.

– Что это? – наконец удалось ему выговорить.

– Ну… речь идет не о сексе. Такой садомазобред. Только доведенный до крайности…

– Ты предупредил ее о риске, которому она подвергается?

– Я сказал все, что знал сам!

– Вечеринка была вчера?

– Сегодня вечером.

Одна боль сменилась другой – так бывает, когда удаляют воспалившийся зуб. Может, еще не поздно.

– Где это происходит?

– Мне очень жаль, но я не могу вам сказать. Это секрет, который…

Эрван вытащил пистолет и ударил сутенера по лицу рукояткой. Пайоль упал на пол и скорчился, прижимая руку ко рту.

– Говори, тварь! Не ту девицу ты нанял. Гаэль богаче тебя и родилась в семье полицейских!

Тот окончательно струсил. На растерянном лице пульсировала жилка. Из носа шла кровь, очки он потерял и бросал вокруг отчаянные взгляды.

– Если я не найду ее этой ночью, тебя заметут за сводничество с отягчающими и я лично позабочусь, чтобы за тобой шла репутация петушка. Знаешь, что с ними делают за решеткой?

Пайоль вцепился в складки ковра, как будто боялся упасть еще ниже.

– Это в Бьевре, – забормотал он, – аллея Сент-Илэр, сорок два.

– Имена организаторов?

– Я не знаю. И никогда не знал. Они очень… скрытны.