Эрван убрал пистолет в кобуру:

– Если ты мне солгал, я вернусь и сожгу, на хрен, твою халупу.

Он направлялся к двери, когда Пайоль его окликнул. Он по-прежнему сидел на полу, опершись на руку, но уже отыскал свои очки. Его остекленевший взгляд пылал яростью.

– Ты не знаешь, куда сунулся, коп паршивый, – прошипел он сквозь свои верблюжьи зубы. – Не знаешь, кто мои клиенты… Это ты скоро закукарекаешь…

Несколько секунд Эрван разглядывал его в полной оторопи. Он уже готов был плюнуть на эту жалкую попытку спасти лицо, но тупой скот – вот ведь гордыня! – зашел слишком далеко.

Пайоль выставил вверх средний палец и проскрипел опухшими губами:

– Видишь это? Его-то я и засуну в задницу твоей сестры, когда ее будут натягивать африканские диктаторы и…

Эрван вернулся обратно и снова достал пистолет. Ногой он расплющил ладонь засранца, снял оружие с предохранителя, дослал патрон и спустил курок. Фаланга среднего пальца мерзавца разлетелась в брызгах крови и дыма.

Пайоль завыл и свернулся клубком на персидском ковре, который наверняка стоил годовой зарплаты среднего полицейского. Эрван повернулся, не глядя на него, пошел к двери и открыл ее. На пороге стояла супруга. Весь гнев испарился с ее лица, сменившись немой паникой.

В порыве нездоровой жестокости Эрван улыбнулся:

– Вызовите «скорую». Производственная травма.

63

63

Морван удовлетворенно нажал на отбой. Эрван отыскал следы Гаэль. Какая-то история с садомазовечеринкой в Бьевре. Не лучшая новость, но могло быть и хуже. Сын не стал вдаваться в детали, но уже ехал туда, чтобы забрать сестру. Созвон через два часа.

Морван начал спускаться по бетонной лестнице, по которой до того поднялся, чтобы поговорить по телефону. Дышалось легче. Даже кровь, казалось, живее побежала по жилам. Он толкнул огнеупорную дверь и оказался в той же обстановке, которую покинул несколькими минутами раньше: огромный паркинг, исходящий оглушительной музыкой и наполненный тысячами негров.

Нечто сродни Пандемонию Мильтона.[106] Во всяком случае, с точки зрения Морвана.

Сейчас он стоял на верхней ступеньке, и все пространство лежало под ним. Ему казалось, что он вглядывается в волны реки раскаленного дегтя, которые вздымаются в бешеном ритме конголезского танца ндомболо.

Он двинулся обратно к арене, принимая бой.