Он ехал вдоль глухой стены, увитой плющом и покрытой лишайником. Никаких тротуаров, только канавы, скрытые разросшейся густой травой. Внезапно возник черный седан, припаркованный под углом к кованым металлическим воротам. Парни в костюмах курили рядом, изображая крутых. Эрван подумал, что все это наверняка обернется фарсом.

Он сбросил скорость и приглушил фары. Можно было бы прикинуться заблудившимся водителем, но от него за десять верст несло полицейским. Или же достать значок и приказать открыть ворота, но, пока он доберется до самого дома, все уже будут предупреждены.

Оставался третий вариант.

Он притормозил в нескольких метрах от ворот, спокойно припарковался рядом с первой машиной, выключил мотор. Парни с подозрительным видом поглядывали в его сторону. Эрван вылез из своего «вольво», с нерешительным видом почесывая голову и покачиваясь, как если бы перебрал.

Самый рослый подошел, помахивая рукой:

– Не тормози здесь, дядя, ты…

Эрван выхватил пистолет и наставил его, держа двумя руками:

– Не шевелись.

Мужик застыл, второй, стоящий около седана, последовал его примеру. Вблизи они походили скорее на личных водителей или на простых шоферов.

– Наушники и мобильники на землю.

Парни торопливо подчинились. Эрван, не спуская с них глаз, достал из бардачка пластиковые наручники. Пара движений, и их руки были стянуты за спиной.

– Пульт от ворот, – приказал он, каблуком расплющивая их мобильники.

– У меня в кармане, – пробормотал наиболее вменяемый.

Эрван порылся, нашел, открыл створки:

– Вперед, и без глупостей.

Оба стража, пытаясь сохранить остатки достоинства, двинулись по усыпанной гравием аллее, Эрван за ними. Дом в глубине представлял собой два увитых диким виноградом флигеля, стоящие под углом друг к другу в форме буквы «г». Лужайки украшала подсвеченная снизу современная скульптура. Под навесом с колоннами были припаркованы роскошные автомобили.

Во всех окнах первого этажа центральной части здания горел свет. Белые вспышки, золотистые отсветы, кроваво-красные переливы… Точно огромная танцплощадка, вот только музыка не соответствовала: тягучее пение, словно звучала гайта[107] – пискливый гобой, какой можно услышать в Северной Африке.

– Сколько их?

– Несколько сот.

– И что в программе?