– За деньги.

– Какое оружие?

– Желание.

Он присел рядом с ней, словно чтобы урезонить капризничающего ребенка. Вдохнул запах мыла и крема, исходящий от ее тела.

– Ну что ты несешь, – сказал он куда спокойней. – Ты торгуешь своим телом, вот и все.

– Я не приемлю логику буржуазии.

– Ты проводишь время, попивая шампанское в номерах люкс, так что не надо мне тут рассказывать про классовую борьбу.

– Буржуазия – это совсем другое.

– Неужели?

– Это стареть, глядя, как растут твои дети. Это всем пожертвовать ради комфорта и спокойствия. Это скучать, но не подвергаться никакой опасности. Поверь, мой мир не слишком комфортабелен. Он воинственный, враждебный, конкурентный. Мужчины там должны быть всегда еще богаче, а женщины еще красивей. Они спят в одной постели, но в глубине души ненавидят друг друга.

– Мир клиентов и шлюх.

– Эрван, ты умнее, чем хочешь казаться.

Однажды он подвез ее на улицу Линкольна, в Восьмом округе. С некоторым опозданием до него дошло, что он сам доставил ее к клиенту на сеанс: все ее поведение в машине, смесь возбуждения и опаски, необходимость немедленно освежить макияж… Он выскочил из тачки, нашел продюсерскую компанию, где у нее была назначена встреча, и явился в приемную, держа руку на пушке. И быстро понял, насколько неуместным оказалось его появление. Все здесь прекрасно знали Гаэль и привыкли к ее свиданиям с боссом. Свободный мир взаимопонимания. Он ретировался почти со стыдом.

– Какая разница между матерью семейства и содержанкой? – продолжала Гаэль. – Только в том, что у второй прикид круче.

– А любовь? Дети? Создание семьи?

– Ты хочешь сказать: как у наших родителей?

Слово вылетело. С момента, когда она доросла до того, чтобы понять – то есть чтобы бояться, – Гаэль стала воплощением протеста. Сначала против собственной семьи, потом против лицемерной системы, допускающей подобную ложь.

– Давай не будем трогать родителей, – глухо сказал он.

– Но мы о них и говорим! В чем ты меня на самом деле упрекаешь? В том, что я с кем-то сплю без любви? Что я трахаюсь, чтобы выжить? А разве не это делает наша мать всю свою жизнь?

– Нет. Она любит папу.