– Да?

Чужак перебегал глазами с меня на темную тень, туда, откуда раздался голос.

Наконец я смог выговорить:

– Подмышки?

Генри глубоко вздохнул и выдохнул:

– Подмышки!

Я кивнул:

– Ты знаешь, что делать дальше.

– Слышу, как щелкает счетчик, – отозвался Генри.

Краем глаза я видел, что он двинулся прочь, остановился и поднял руку.

Чужак вздрогнул. Я тоже. Трость Генри просвистела в воздухе и со стуком упала на пирс.

– Тебе может понадобиться! – крикнул Генри.

Чужак и я уставились на упавшее перед нами оружие.

Услышав, как тронулось с места такси, я дернулся вперед, схватил трость и прижал к груди, будто с ней мне не страшны были ни ножи, ни ружья.

Чужак проводил глазами удаляющиеся огоньки.

– Что за черт? Что все это значит? – спросил он.

И стоявшие за его спиной покрытые пылью Шопенгауэр и Ницше, Шпенглер и Кафка тоже недоуменно перешептывались, подперев руками свои безумные головы: «Что все это значит?»

– Подождите, я схожу за ботинками. – Чужак исчез.

– Только за ботинками! Больше ничего не брать! – крикнул я вслед.

Он сдавленно засмеялся.