– Я не могу принять твое предложение.

Но мой голос теперь звучал не так твердо, как прежде. Я измучился, устал; я боялся, что это существо не успокоится и не перестанет меня преследовать.

Призрак смотрел на меня так внимательно, будто читал мысли.

Между тем ты не шевелилась. Кровопотеря была очень велика, и хотя я зажал рану, бледность не уходила с твоей кожи. Или мне это просто казалось на фоне пылающего костра? Сколько ты еще продержишься?

Внезапно тело будто налилось свинцовой тяжестью. Даже чтобы пошевелить пальцем, требовалось невероятное усилие.

– Что ты со мною сделал? – спросил я Призрака.

Воспринимать мою речь стоит тебе огромной концентрации. Тем более так долго. Ты тратишь много сил.

– Если Фантин сейчас придет в себя, она услышит наш разговор?

Нет. Мой голос неразличим для всех, кроме тебя. Он звучит у тебя в голове.

– Но твои губы шевелятся. Я ощущаю в твоих словах страсть.

Воображение – великая вещь.

– Могу я вызывать тебя по желанию?

Он засмеялся.

Ах, какой ужасный, какой прекрасный звук! В нем слышались пенье соловья и звон колокольчиков. По сердцу прокатилась теплая волна. Я уже писал, насколько привлекательной была его внешность. Но передать это – нет, я не в силах… Его кожа мерцала. В глазах плескалась бесконечность Вселенной; смотреть на него было все равно, что в ошеломляющую бескрайность небес. И от него исходил аромат – сочной сладости и дыма, древний и вечно юный…

Нет, это же не магия. Ты не можешь произнести заклинание – и я тут как тут, как джинн из лампы. Я пришел по собственной воле. И уйду, когда захочу. Вызывать Люцифера, чтобы просто поболтать, – нет уж!

Я понимал, что должен остановить поток его речей, но не мог заставить себя не слушать этот медоточивый голос.