Как только она поравнялась с окном кабинета, свет в нем погас. Дальше она пустилась бегом. Вот ведь идиотизм — испугаться погасшего света в собственном доме, однако Сисели бежала до тех пор, пока не пришлось остановиться, а потом идти на ощупь под густо увитой плющом аркой, за которой на заднем дворе располагался огород. Под аркой находилась запущенная живая изгородь из плюща и расшатанная старая калитка. Сисели остановилась и нашарила щеколду. После калитки предстояло продраться сквозь густые вечнозеленые кусты, прежде чем Сисели удалось хорошенько рассмотреть окна. В кухне было темно, но за ней с краю окна гостиной виднелась полоска света. Это зрелище доставило Сисели невероятное облегчение. В сердцах обозвав себя идиоткой, она быстро обогнула дом, чтобы забрать из автомобиля чемодан и Брамбла.

Попрыгав вокруг хозяйки и попытавшись лизнуть ее в лицо, пес радостно бросился вперед, возбужденно повизгивая и возвращаясь к Сисели, чтобы нежно куснуть ее за ноги. Теперь прежнее ощущение собственной призрачности казалось ей совершеннейшей глупостью. Брамбл пребывал в полном восторге от происходящего. Услышав по ту сторону двери приближавшиеся шаги, Брамбл ринулся к ней, захлебываясь радостным лаем.

Миссис Бартон медлила всего пару секунд. Когда ты, наверное, одна в доме, а в округе произошло два убийства, хорошенько подумаешь, прежде чем открыть дверь в столь поздний час. Но если это не Брамбл, который прыгает и заходится от лая, требуя впустить его, значит, она лишилась разума, а такого у них в роду, слава богу, не водилось. Миссис Бартон отворила дверь и замерла в изумлении. Черный пес хватал ее за лодыжки, цеплялся зубами за юбку и лаял, словно целая свора собак. Но больше всего ее ошеломил вид миссис Грант Хатауэй с чемоданом у ног. Увидела она их именно в таком порядке и лишилась дара речи.

Молчание нарушила Сисели, отчетливо и с достоинством молодой хозяйки сказав:

— Здравствуйте, миссис Бартон. Я приехала довольно поздно, однако я только что услышала о случившемся с Агнес и решила, что мне лучше всего вернуться домой.

Миссис Бартон вновь возблагодарила бога, так и не поняв, сделала она это вслух или мысленно. Она не могла припомнить, испытывала ли хоть раз в жизни подобное облегчение. Ничто так не укоротит языки досужих болтунов, как возвращение миссис Хатауэй в дом, где ей должно быть. К тому же это станет надлежащим ответом на безумные выходки Агнес. Теперь, когда миссис Хатауэй показала, какова она, все поверят в то, во что нельзя не поверить.

Прежде чем миссис Бартон смогла подобрать нужные слова, чтобы поприветствовать хозяйку, Сисели продолжила: