Она была словно из ночного кошмара: сделана из черного дерева, на котором вырезаны изображения чудовищ, демонов и зверей с разверстыми в ярости и страхе пастями. По поверхности ползли десятки потерянных душ: женщин, мужчин и детей, молящих об искуплении, которого им не суждено получить. Синди отпрянула при виде этого, при виде глаз детей, наполненных недоуменным страхом. Она отступила, словно боясь, что дверь схватит ее и обречет на такую же судьбу.

КК, хотя и испытала потрясение, осталась на месте. Она уставила взгляд в середину двери на выдолбленный паз — длинный и узкий, пустота, требующая заполнения, словно кто-то умелой рукой выскреб и изъял сердце двери, — и наконец поняла назначение посоха; поняла, откуда он был взят, где его место.

Филипп Веню вышел вперед, все обступили его, а он протянул руку. Иблис передал ему кожаный чехол и, словно в почтительной церемонии, сделал несколько шагов назад. Босс снял крышку с металлического тубуса, засунул внутрь руку и извлек оттуда темный двухфутовый посох, драгоценные камни на древке и в змеиных глазах которого посверкивали в свете пламени.

Веню подошел к двери, держа этот артефакт, словно новорожденного ребенка. Без колебаний вставил посох в паз — тот подошел идеально. Защелкнулись два черных зажима, закрепляя его в пазу.

Филипп отступил, посмотрел на дверь, которая теперь выглядела завершенной — две темных змеи, готовые атаковать друг друга, нашли свое место. Драгоценные камни словно пульсировали в свете факелов, как ожившее сердце. Все затаили дыхание в ожидании чуда. В помещении повисла тишина — никто не знал, что произойдет дальше.

Потом послышался слабый шум, низкий, гортанный, словно заговорила сама земля. Глаза бойцов расширились, они крепче ухватились за оружие. Синди встала поближе к бойцам, словно они могли ее защитить. Потом с оглушающим щелчком посох раскололся на две части по оси. Защелки отпустили его — и он выпал на пол, обнажилась темная смола, составлявшая его основу, и всем стала ясна его современная природа.

Глаза Иблиса, когда он увидел, что посох поддельный, потемнели, его затрясло от злости. Он повернулся к КК — на лице застыла маска первобытной ярости.

— Что ты сделала?

Но тут в дело вмешался Веню, он подошел — и тут же замолчавший Иблис рядом с ним показался карликом. Он посмотрел на дочь, выдержал ее взгляд. Потом посмотрел на сломанный посох и, к немалому удивлению Иблиса, рассмеялся.

— Что ты сделала с настоящим посохом? — заорал тот, пытаясь протиснуться мимо Филиппа.

— Прогуляемся, — сказал отец, обращаясь к КК и Синди. Он повернулся к Иблису. — Осмотри другие комнаты. Эта дверь — моя забота. Я сам ею займусь.