Его шале стояло на краю леса, словно вглядываясь в уходящую в сторону Гриндельвальда долину. Он подкатился к нему с тыльной стороны, стащил перчатки и набрал код на укрепленной рядом с дверью панели.

Звук. Шаги по только что выпавшему снегу. Ланге повернулся и увидел идущего к нему человека. Синий анорак, короткие, тронутые сединой волосы. Солнцезащитные очки. Ланге сунул руку за отворот лыжной куртки, туда, где лежал в кобуре пистолет Стечкина. Поздно. Человек в синем анораке уже нацелил на него свою «беретту» и прибавил шагу.

Израильтянин… В этом Ланге не сомневался. Он знал, как их обучают убивать. Сближайся с целью, стреляя на ходу. Стреляй, пока цель не будет поражена.

Пальцы Ланге легли на рукоятку пистолета, но прежде чем он успел воспользоваться оружием, израильтянин выстрелил. Всего один раз. Пуля попала прямо в сердце. Ланге упал на спину. Пистолет вывалился из пальцев.

Израильтянин уже стоял над ним. Ланге попытался напрячься, ожидая пуль и боли, но израильтянин всего лишь сдвинул на лоб очки и с любопытством посмотрел на врага. Глаза у него были странного ярко-зеленого цвета. Это было последнее, что увидел Ланге.

Он спустился в долину пешком. У горной речушки его ждала машина. Кьяра включила двигатель и, перегнувшись через пассажирское сиденье, открыла дверцу. Габриель сел и закрыл глаза.

«За тебя, Бени, – подумал он. – За тебя».