Через пастбище к ним не спеша направлялась лошадь, на которой сидела женщина с золотыми волосами. Лицо ее уже не было таким опухшим и приняло нормальный вид. «Все, кроме черноты под глазами», – подумал Габриэль. В глазах Сары еще остались следы кошмара, пережитого в шале в кантоне Ури. Она умело развернула лошадь возле машины и глянула на Габриэля. На лице ее появилась улыбка, и на секунду она стала прежней красивой женщиной, какую он увидел прошлой осенью на Кью-стрит в Вашингтоне. Затем улыбка погасла, и двумя точно рассчитанными ударами она пустила лошадь галопом через луговину к дому.

– У нее бывают хорошие и плохие дни, – сказал Картер, глядя ей вслед. – Но я уверен, вы это понимаете.

– Да, Адриан, понимаю.

– Я всегда считал личные обиды контрпродуктивными в таком деле, как наше, но я никогда не прощу Зизи того, что он с ней сделал.

– И я тоже, – сказал Габриэль. – А я не забываю обид.

Они спокойно посидели на нежарком солнце за ленчем на задней веранде. Затем Картер занялся мытьем посуды, а Габриэль с Сарой пошли прогуляться по тенистому лесу. Охранник из ЦРУ попытался было пойти за ними, но Габриэль взял у него оружие и отправил назад, в дом. Сара была в брюках и сапогах для верховой езды и в куртке на овечьем меху. А Габриэль был по-прежнему в темно-сером костюме, в каком он выступал в сенате. В правой руке он держал «браунинг» охранника.

– Похоже, Адриан не слишком доволен вашим выступлением перед комитетом сената.

– Да.

– Но кто-то должен был довести до их сведения, что собой представляют наши «друзья» саудовцы. И кто же мог это сделать лучше вас? Ведь это вы спасли президенту жизнь.

– Нет, Сара, это сделали вы. Возможно, настанет день, когда страна узнает, чем обязана вам.

– Я не стремлюсь в ближайшем будущем к известности.

– А чем вы планируете заняться?

– Адриан не говорил вам? Я поступаю в управление. Я полагаю, что мир искусства может выжить, если лишится одного куратора.

– В какую же часть управления – в оперативную или в разведку?

– В разведку. Я на всю жизнь назанималась оперативной работой. А кроме того, за границей небезопасно. Зизи совершенно ясно дал мне понять, что бывает с теми, кто его предает.

– У него руки длинные. А как насчет вашей безопасности здесь, в Америке?

– Мне дают новое имя, и я буду другим человеком. Мне предоставлено выбрать имя самой. Я подумала, не разрешите ли вы мне взять имя вашей мамы?

– Ирен? – Габриэль улыбнулся. – Я буду польщен. Она была вроде вас – поразительно мужественная женщина. В следующий ваш приезд в Израиль я дам вам прочесть о ее приключениях во время войны.