– Верните мне джип в целости и сохранности. О'кей?

Тайсон не преминул сострить, что если джип разнесут на мелкие кусочки, то у него есть все шансы оказаться точно в таком же состоянии.

Бен тщательно проверил белые оштукатуренные дома и прилегающие к ним дворы. Ничего подозрительного. Машина с ревом рванулась с места, и он вырулил на длинную прямую улицу.

Выезжая из гаража Комитета начальников штабов, Тайсон обратил внимание на великолепие архитектуры старого спортивного клуба с его террасами, увитыми зеленым бархатом плюща и лиан, выходящими на реку. Ухоженные теннисные корты, красиво убранная подъездная аллея. Неожиданно он вспомнил об одном инциденте, имевшем место в ноябре, в его первую поездку в Хюэ. Сидя в одном французском кафе на улице Тин Там, Тайсон завел на французском языке задушевный разговор с пожилым барменом-полукровкой. В это время к стойке подошел худощавый француз средних лет и представился как мсье Бурнар – владелец заведения. Он неожиданно пригласил Тайсона в спортивный клуб поиграть в теннис.

После нескольких сетов в большой теннис они устроились на веранде беломраморной виллы, купавшейся в горячем южном солнце. Поделившись новостями и потягивая холодное пиво, мсье Бурнар заметил:

– Хюэ мало изменился со времен моего детства. В буддийском мифе Хюэ представляется цветком лотоса, появляющимся из грязи. Он олицетворяет безмятежность и красоту в море кровавой резни, Хюэ вечен, потому что собрал под своими крышами коммунистов, буддистов и христиан. Он переживет эту войну, лейтенант, а вы, может, и нет.

– А вы? – лукаво спросил Тайсон.

Француз поморщился и сказал, напыжившись:

– Коммунисты обожают мое маленькое кафе.

– Вы развлекаете в своем заведении коммунистов?

– Они всегда были хорошими клиентами, еще до вашего появления. Вас это шокирует? Раздражает? – спросил он таким тоном, который не оставлял сомнения в том, что он уже делал это признание при подобных обстоятельствах. – После ухода ваших соотечественников с этой земли они еще долго будут хорошими клиентами. Не будьте наивными.

– Я вырос в таком месте, где наивность считалась за добродетель. И тем не менее, мсье Бурнар, я не шокирован и не раздражен, но я могу сообщить о вас в полицию.

– Это ваше право. Но большинство полицейских используют мое заведение для сделок с коммунистами. Полиция, как вы понимаете, необходимая в обиходе вещь. – Мсье Бурнар облокотился о мраморный столик. – До вашего прихода шла прекрасная, управляемая обеими сторонами маленькая война. – Француз сделал особое ударение на последней фразе. Когда Тайсон счел нужным подчеркнуть, что приехал он в эту страну не по своему желанию, француз процедил бесстрастно: – Американцы! – Этим было сказано все.