– Я беспокоюсь не о вас лично. Я только хочу, чтобы справедливость...

– Пожалуйста, не надо. Я как заслышу это слово, чувствую рвотный позыв. Я бы на вашем месте просто подыгрывал, держался ближе к большому объекту, наблюдал за всеми, кто идет к двери или включает свет. Намек поняли?

– Какая чепуха! – фыркнула она.

– Временами, Карен, мне хочется, чтобы вы были мужчиной, хотя порой я рад, что это не так.

– В ваших словах есть что-то личное. Вы не можете называть меня по имени.

– Это и была ваша неприятность по работе, помимо объяснения с другом?

Она растерянно потерла подбородок.

– В общем да. Вот почему они торопят меня с заключением.

Он рассмеялся.

– Не смешно.

– Все мы смешные... Кто на вас навалил все это, напыщенное ничтожество ван Аркен? Я слышал и читал о нем кое-что.

Не отвечая на вопрос, она сказала:

– Я думаю, они следят за вами.

– Конечно. Я ведь не покидаю страну, не встречаюсь с иностранными агентами и не сплю где попало.

– Хорошо. Можно мне сигарету?

– Еще одну. Вы ведь уже курили на прошлой неделе.

Он достал пачку и выбил сигарету. Закурив, она с непривычки закашлялась. Переведя дыхание, сказала:

– Вам нужно бросить курить.

– Вы первая, кто кашляет.

– Послушайте, лейтенант... отрицать... ну притворяться, что не было... – Она снова затянулась, потом посмотрела на часы. – Я должна идти.