– Да.

– Вот и хорошо. Обиделись?

– Нет. Но я бы с удовольствием взгрел вас.

– Попозже. Ну так вы хотите выпить со мной сегодня?

– Почему мы не признаем себя виновными? – спросил сбитый с толку Тайсон.

– В этом кроется другая причуда военного законодательства. Никто вам не позволит прийти с повинной, раз вас обвинили в убийстве.

– Верно. Я помню это. Хорошее правило.

– Итак, подведем итоги. Вы хотите выпить со мной?

– Да. Где-нибудь подальше от этого места – я согласен даже на ваше общество.

– Отлично. Давайте вернемся, пока гестапо не обнаружило, что вы пропали.

Они вернулись к мосту и потихоньку пошли к части.

– Когда мы оба напьемся, начнем рассказывать друг другу разные истории. В общем, ожидается разгул едкой крамолы. У меня для вашего внимания припасена сказочка об одном публичном доме на старой французской вилле на улице Тайнинь, которым заправляла одна сумасшедшая полукровка.

Тайсон улыбнулся.

– По-моему, он располагался в Куангчи.

Они прошли под мостом. Беспрерывное гудение непрекращающегося потока машин, проносившихся у них над головой, и крики чаек, кружившихся над гигантской суперконструкцией, давили на барабанные перепонки. Тайсон прохрипел, перекрывая шум:

– Я был чертовски хорошим командиром. Но к тому времени, как меня доставили в госпиталь, я был уже отработанным сырьем. Я перестал выполнять свою работу. Меня ничего не интересовало, даже жив я или умер.

– Тогда вы, наверное бы, умерли. Но вам повезло, и вас сначала ранило. В Стробери-Пэтч. А Брандт обработал вашу рану. Война полна превратностей.

– Это мы знаем.

Теперь они возвращались в гарнизон по 101-й стрит – коммерческой улице из двух– и трехэтажных кирпичных зданий. Тайсон посмотрел на ворота форта и выдавил:

– Как тюрьма.