– И все же прими к сведению. Вчера я узнал от Фила Слоуна, что наш банк приостановил оплату всех наших налогов на собственность, а также по закладным. Боюсь, нам придется заплатить еще раз.
Марси озабоченно посмотрела на мужа.
– Ты уверен?
– Абсолютно. Ну разве это не замечательный банк? Разве он не укрепил твою веру в гуманизм?
– Думаю, что укрепил.
– Не надо себя тешить излишней надеждой. Насколько я понимаю, кто-то пришел в банк и закрутил там потуже гайки относительно нас.
– Кто же это мог быть?
– Какая разница? Но, думаю, мой ангел-хранитель... агент ЦРУ. Кто-то из этой закулисной братии, занимающийся чтением нашей почты и слежкой. Дело в том, что даже если мы захотим заявить о своем банкротстве и экономическом упадке и все такое прочее, нам не дадут этого сделать. Армия не потерпит таких новостей до начала суда. А если я, прости Господи, окажусь невиновным, а они уже разрушили мое благосостояние? В это незавидное положение боятся попасть почти все американцы.
Марси какое-то время сидела молча. Тайсон понял по ее виду, что она недовольна. Она бросила раздраженно:
– Мне это не нравится. Мне не нравится, что за мной следят...
– Тс-с... Ты испортишь микрофоны своим зычным голосом.
Она резко встала и, взяв тяжелую стеклянную пепельницу с журнального стола, метко запустила се в окно. Пролетев между планками жалюзи, пепельница вдребезги разбилась об оконную раму, оставив дыру в сетке для насекомых.
– Успокойся. – Тайсон поднялся, осмотрел обломки казенного имущества, потом повернулся к раскрасневшейся от ярости Марси и серьезно сказал: – За
Она обняла его и щекой потерлась о плечо.
– Хорошо.
Тайсон обвел взглядом небольшую комнату. Чтобы отвлечься от своих мыслей, он спросил:
– Ты познакомила Дэвида с местной школой?
– Насколько я могла выяснить у женщин, школа неплохая. Автобус будет отвозить их на Ли-авеню. Я разговаривала с директором. Думаю, она приняла к сведению положение нашей семьи.