Еремина хлопали по плечу, трепали по волосам, поздравляли с удачной охотой. Были среди них знакомые и было много незнакомых, но все они принимали участие в его спасении.

Еремин уже сидел в машине с открытой дверцей, поставив ноги на асфальт, сгорбившись под невидимой тяжестью.

А телефон не умолкал.

– Да? – спросил он тихо, вкрадчиво.

– Константин Николаевич! Константин Николаевич! – орал возбужденный Женя. – Василина вернулась домой! Я только что с ней разговаривал! По-моему, она того, пьяная вроде! Просто лыка не вяжет! Где была – не помнит! Как у вас дела?

– Хорошо. Отдыхай, парень.

Еремин закрыл машину и пошел спать.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

4 сентября, четверг

– Жаль, что лавры достались не мне! – горевал старик Елизарыч, утопая в белой подушке. – Вот ведь как бывает в жизни! Гонялись мы, гонялись за этим удавом, а молодой пришел и сразу снял отпечатки! Перешустрил Престарелого!

– Тебе ли жаловаться, Родитель? – Константин время от времени трогал припухшую щеку. – Банда преступников уже была у нас в кармане…

– Сам виноват, Костя, – строго рассудил больной, – пожадничал! Кофе захотел распить со зверьем? На красивые темы разговоры разговаривать? Молодец! Не ожидал от тебя! Вроде не первый год занимаешься сыском, а ума не набрался! Никакой психологии! Никакого индивидуального, понимаешь, подхода к преступнику!

Иван Елизарович не на шутку разошелся. Распекаемый сидел с опущенной головой. Ни от кого бы не потерпел такого, но у старика ночью случился сердечный приступ, вызывали «скорую», даже священник приходил. От всего было муторно на душе у Еремина.

– Ладно, Престарелый, кончай! – вставил он как можно мягче и добавил расхожее: – Никто не застрахован от ошибок. Я хотел с ним по-хорошему. Ведь ясно, что Феоктистов – не главное действующее лицо, он лишь орудие.

– Это тебе ясно. Ты можешь рассуждать, а ему, как ни крути, вышка светила. Значит, не до рассуждений.

– Глупо, конечно, – сдался окончательно следователь.

– Глупо, – согласился старик. – В МУРе наверняка закроют дело. Убийца найден. Обезврежен. Ликвидирован. Что еще надо? Мотивы никого не интересуют. Мотивы – это для романов! Как, кстати, Антоша?

– Жив-здоров, не кашляет.

– Пусть опишет меня как-нибудь, – попросил Елизарыч, – посмертно…