Да что я, в самом деле? Разве не понимаю, откуда все?

Начну, так и быть. Сколько можно метаться, бредить, скулить? Зла вы мне все равно причинить не сможете. Разве только сбросите в морскую пучину. Только разве это зло?

Я женился довольно поздно. В двадцать семь лет. Ей было девятнадцать. Красивая, обаятельная француженка. Училась в Москве. Мои родители нас обеспечили всем. Не буду говорить, кем был мой отец. Сами догадываетесь. На дворе был махровый застой.

Я привык к разгульной жизни. Кати ходила с животом, а я бегал по девкам. Короче, плевал на все. Наверно, не любил. Она, бедная, страдала, ревела ночами и все такое.

Потом, когда уже дочка немного подросла, заявила: «Ты гуляешь, и я буду гулять!» Не знаю, то ли я извращенец какой, только это мне понравилось. Своих любовников в отместку мне она водила прямо в дом. Я прорубил в стене глазок и с удовольствием наблюдал за ее кувырканиями. Когда мужик уходил, я сам набрасывался на Кати. Не мог устоять.

Так мы жили, называя это свободной любовью, и совсем не думали о третьем существе, живущем с нами под одной крышей. Считали, что Патя маленькая, ничего не понимает. Какое заблуждение! У ребенка есть глаза, уши и мозг, впитывающий и обрабатывающий все увиденное и услышанное.

Однажды Кати уехала к отцу в Париж и оставила со мной девочку. Ей уже было десять. Ночью я привел в дом женщину. Патя уже спала. Во всяком случае, я так считал.

Мы выпили, стали кувыркаться и все такое. И в один прекрасный момент, когда я лежал на спине, а девица извивалась над моим пахом, я обратил внимание на глазок, который сам же выдолбил в стене. Я понял, что за нами наблюдают. Но это не остановило меня, а только возбудило.

На следующий день я никого не привел. Накупил всяких сладостей. Делал это бессознательно. Думал, порадую дочку. Только порадую. А теперь точно знаю: для соблазна все! Для соблазна! Животные мы, как ни поверни!

Ужинали при свечах. Говорили исключительно по-французски. «Папа, с какого глаза ресничка упала?» – «С правого». – «Загадывай желание!» – «Чтобы ты поскорее выросла и была красавицей из красавиц!» – «Я уже красавица!» – обиженно заявила она. – «Ну да! Ну да! – оправдывался я. – Конечно, красавица, только маленькая еще!» – «И вовсе не маленькая!» – задиралась Патя.

Демонстративно вышла из-за стола и отправилась в ванную. Принимала там душ. Позвала меня потереть спину. Обычно это делала Кати.

Она попросила, чтобы я потер без мочалки. «Мочалка колючая! Ну ее!» Я потер ей не только спину. Она извивалась, дрожала, как взрослая. Я не мог на это равнодушно смотреть. Тут же в ванной и взял ее.