– Ты ее так зовешь?

– Да.

Ему вдруг стало стыдно перед Людой, что он до сих пор не знает имени девушки.

– Странно… – Она запустила обе руки себе в волосы и неожиданно попросила:

– Можно, я лягу с тобой?

– Не дури!

– Ну, хоть на секундочку! Пусти меня под одеяло! Ведь нам было так хорошо той ночью!

Он больше не мог возражать. Она мигом оказалась в его объятиях.

– Люда, Людочка, – шептал он в нежную девичью щеку. – Какая же ты дуреха! Не могла подождать еще полгода?

– Я испугалась. Ты сказал, что вернешься совсем другим.

– Мало ли что я сказал?

– Знаешь, я так растерялась, когда ты вышиб дверь. Я поняла, что ты не обманул…

Помолчали.

Краем глаза Саня заметил, что клубника в ведре шевелится, оставляя на марле темные пятна.

– Что там у тебя в ведре?

– Клубника. Мы ведь тогда даже не попробовали. Все продали.

Она встала. Бережно сняла марлю.

Сверху в ведре лежала голова с выпученным глазом. Голова шевелила губами, выпуская воздух, будто никак не могла отдышаться. А рот у головы был кривой.

– Узнаешь? – доброжелательно улыбнулась Люда. – Здесь их ровно четыре…

Он очнулся в холодном поту. В окнах спальни темнела ночь, шумел ливень, сверкали молнии. Где-то далеко раздавалось: «Шу-ура-а-а!»