— Что касается недавней хакерской атаки на спутниковую сеть США, которая так озаботила генерала Лапорта и господ комиссаров, — промолвил немец, — то я полагаю, что американцы вполне способны как справиться с атакой, так и расправитьсяс теми, кто стоит за ней.

По залу снова прокатился шепоток согласия. Генерал Лапорт только улыбнулся.

— Возможно, генерал Биттрих, — вполголоса отозвался он. — Вполне возможно.

Серые глаза пруссака внезапно блеснули стальными клинками. Собравшиеся потихоньку двинулись к выходу из зала в роскошную столовую, но генерал не сдвинулся с места.

Только оставшись с Лапортом наедине, он позволил себе подойти к французу:

— Я был потрясен гибелью генерала Мура.

Лапорт скорбно покивал. Его немигающие глазки так и впились в немца.

— Я чувствую себя виноватым, — сознался он. — Такая нелепая смерть. Если бы я не пригласил его на борт «Де Голля»... — Француз выразительно пожал плечами.

— А, в этом смысле? Ja.Вы не помните, что генерал Мур сказал в самом конце встречи? Мне что-то мерещится... он спрашивал, не известно ли вам что-то такое, о чем не знаем мы.

— Да, он высказал нечто в этом роде. Но он, как я ему ответил еще тогда, ошибался. — Зубы Лапорта блеснули в улыбке.

— Разумеется. — Биттрих тоже улыбнулся и двинулся прочь, в соседний зал, где под тяжестью изысканных блюд ломились столы. Но по дороге он прошептал одно только слово: — Возможно...

* * *

В окрестностях Шартра, Франция

Домик был современной постройки, но его бревенчатые стены и остроконечная крыша позволяли ему идеально вписаться в величественный ландшафт, раскинувшийся в тени заснеженных Альп. Примостившееся среди благоухающих хвоей сосен шале стояло на крутом склоне, на самом краю окружающих знаменитый картезианский монастырь Ля Гран Шартр полей и лугов. С южной стороны дома открывался прекрасный вид на уходящие в долину склоны, до сих пор испещренные нерастаявшими сугробами и отпечатками оленьих копыт. Здесь, в горах, едва начинала пробиваться из земли молодая трава. С северной стороны вплотную к дому подступал густой сосновый бор.

Для запертой на втором этаже Терезы Шамбор все это было очень важно. Она уже подволокла старинную тяжелую кровать к единственному окну, притулившемуся под самым потолком, и сейчас, злая и несчастная, пыталась взгромоздить на нее пустой комод. В конце концов ей это удалось. Актриса отступила на шаг, оглядела, уперев руки в бока, плоды трудов своих и с отвращением помотала головой. Даже если она встанет на комод, дотянуться до оконной рамы у нее все равно не хватит росту. Она как раз тащила к кровати огромное, троноподобное кресло, когда за ее спиной щелкнул замок.