— Зар-раза!

Не самое уместное слово. Но живой он человек в конце концов или словарь, гори все огнем!

— Ничего страшного.

Голос Райан был холоден как лед.

Достойное завершение достойного уик-энда. В субботу он отправился по магазинам, якобы для того, чтобы купить костюм к сегодняшнему вечеру. Потаращившись на цены, в итоге он ограничился покупкой нескольких книг. Одну из них, «Доктора Живаго», он собирался подарить Райан, но потом решил, что хочет сначала прочесть ее сам. И принес цветы и шоколад. Забыв, во-первых, что она ненавидит лилии и, во-вторых, что она только что села на диету.

В довершение всего утром он вознамерился зайти в церковь, в которую раньше ни разу не заглядывал, в еще одну пресвитерианскую церковь, недалеко от его дома. Прежде он пробовал посещать другой храм, где царила невыносимо суровая атмосфера, напоминавшая лишь о грехе и покаянии. Но новая церковь показалась ему удручающей своим прямо противоположным духом: тут все купалось в любви и радости — да и в чем, в самом деле, каяться? Он спел вместе со всеми гимны и тут же вытряхнулся прочь, пожав священнику руку у двери и пообещав, что будет приходить.

— Еще вина, Джон?

Книготорговец поднял бутылку, которую сам и принес. Вино, по правде говоря, действительно было недурным, но даритель так расхвалил его, что просто вынудил Ребуса отказаться. Тот нахмурился, а потом снова просветлел лицом, поняв, что ему больше достанется, и энергично наполнил свой бокал.

— Будьте здоровы!

Разговор крутился теперь вокруг того, каким оживленным стал в последнее время Эдинбург. С этим Ребус был, пожалуй, согласен. Конец мая — это уже почти туристский сезон. Но дело было не только в этом. Если бы пять лет назад кто-нибудь сказал ему, что в 1989 году люди поедут с юга Англии сюда, в графство Лотиан[2] , он бы громко рассмеялся. Теперь это был свершившийся факт — и идеальный предмет для застольной беседы.

Позже, гораздо позже, когда двое гостей ушли, Ребус помог Райан убрать со стола и отнести посуду на кухню.

— Что с тобой сегодня? — спросила она.

Он почему-то вспомнил твердое, уверенное рукопожатие священника, развеивающее все сомнения в существовании загробной жизни.

— Ничего. Давай оставим мытье посуды на завтра.

Райан оглядела тарелки, салатницы, недоеденных омаров и запачканные жирными пальцами стаканы.

— Согласна. Какие еще будут предложения?

Он медленно поднял брови, так же медленно сдвинул их к переносице и прищурился. Потом лукаво улыбнулся.

— Что означает сия пантомима, инспектор?

— Попробую пояснить.

Он притянул ее к себе и поцеловал в шею. Она завизжала и заколотила кулаками по его спине.