Перелистывая страницы корректур, Холмс читал около часа. Позарез была необходима вторая песнь «Inferno», где Вергилий убеждает Данте совершить их паломничество, но тот опасается за прочность на сей раз своей защиты. Вершина храбрости: поворотиться лицом к смертельной муке иных людей и явственно представить, что ощущает всякий из них. Однако Холмс успел сжечь корректуру этой песни. Он нашел итальянское издание «Комедии». «Logiornosen'anda-va» — «День уходил… » Данте замедляет рассуждения, приготовляясь вступить в царство Ада: «… еiosoluno» — «и только я один… » — как же он одинок! Повторено трижды! «/о, sol, uno… m'apparecchiava a sostener la guerre, si de la pietate». Холмс не помнил, как Лонгфелло перевел этот стих, а потому, прислонясь к облицовке камина, сложил его сам, слыша в потрескивании огня совещательные комментарии Лоуэлла, Грина, Филдса и Лонгфелло. Они подбадривали.

— И я один, и только я, — вслух получалось лучше, — приготовлялся выдержать баталью… Нет, guerra. … Выдержать войну… и с тягостным путем, и с сожаленьем.

Вылетев из мягкого кресла, Холмс рысью помчался на третий этаж.

— И я один, и только я, — повторял он, скача по ступеням.