Хватит зря терять время, велела я себе. Ты будешь знать об этом деле куда больше, чем хочется, уже через два часа работы с Чэпменом и Уоллесом.

— Я приеду максимум через сорок пять минут.

Я вылезла из кровати, закрыла окно и подняла жалюзи, чтобы посмотреть на город из своей квартиры на двадцатом этаже небоскреба в Верхнем Западном Манхэттене. Начинался еще один серый скверный день. Я всегда любила осень с ее морозными холодами, ведь потом сразу приходит зима с праздниками и снежными январем и февралем. Но больше всего я люблю апрель и май, в это время в городских парках распускаются первоцветы, предвестники теплых летних дней. Поэтому я бросила взгляд на небо, где преобладали унылые цвета. Мне пришло в голову, что Джемма Доген, наверное, плюнула бы на мнение известных поэтов и согласилась со мной, что март на самом деле очень жестокий месяц.

2

2

Когда я припарковалась перед больницей, еще не было семи утра.

— Извините, мэм, но здесь стоянка запрещена.

Полицейский жестом велел мне отъехать от тротуара. Я опустила стекло своего новенького «гранд-чероки», чтобы объяснить цель визита и сэкономить десять минут, не поехав на многоуровневую парковку в двух кварталах на юг отсюда.

Но не успела я и слова сказать, как кто-то грубым голосом пролаял молодому полицейскому:

— Пусть паркуется, офицер. Если, конечно, вы не хотите, чтобы вас перевели в пеший патруль на Стейтен-Айленд.

Я повернула голову и увидела шефа Макгро, который захлопывал дверцу своей неприметной машины.

— Вставай за моим водителем, Алекс. И прикрепи к лобовому стеклу карточку. Думаю, ты здесь по тому же поводу, что и я.

Черт! Дэнни Макгро был не рад меня видеть, как и я его. Едва на место преступления пребывала тяжелая кавалерия от полиции, они тут же стремились взять все под контроль, а не получать указания от прокурора. Он, наверное, устроит нагоняй Чэпмену за то, что тот позвал меня так рано. Макгро предпочитал, чтобы в прокуратуре о подобных случаях узнавали после того, как он доложит все шефу полиции. Я выудила из сумки заламинированную карточку сотрудника полиции Нью-Йорка, которую мне выдали для машины, и прикрепила ее над рулем, чтобы все видели, что я тут по официальному полицейскому делу. Эти номерные карточки получить было труднее, чем выиграть в лотерею, и большинство моих коллег считали, что это лучшая привилегия, которую они получают за работу.

Я вышла из джипа, наступила в грязную жижу и поспешила за Макгро — хотела вместе с ним пройти кордоны до того места, где меня ждали детективы. «Голыши» — так в полиции называют невооруженных охранников, следящих за порядком в больницах, магазинах, кинотеатрах и на стадионах, — выглядели этим утром бдительнее, чем обычно; и у каждой информационной стойки и у лифтов вместе с ними дежурили полицейские. Все, мимо кого мы проходили, узнавали шефа детективов и официально его приветствовали. Мы быстро прошли по длинному центральному коридору Медицинского центра, преодолев восемь двойных вращающихся дверей, а потом незнакомый детектив провел нас по проходу, мимо таблички "Медицинский колледж «Минуит».