Я подошел к койке и кончиками больших пальцев попытался опустить покойному веки. Они закрылись всего на мгновение и тут же открылись снова. Но меня уже занимало другое – следы от веревки на шее Лероя Фрая. До этого они казались мне узкой прерывистой полосой. Теперь я отчетливо видел: прежде чем веревка перекрыла кадету трахею, она изрядно поелозила по его горлу, содрав кожу.

– Капитан Хичкок, насколько мне известно, ваши люди сразу же занялись поисками. Но что было предметом их поисков? Преступник или похищенное им сердце?

– Мы обшарили все окрестности и ничего не нашли, – признался капитан.

У Лероя Фрая были светлые, соломенного цвета волосы и длинные белые ресницы. На правой руке виднелись мозоли от мушкета[14], а на кончиках пальцев я заметил волдыри. Между двумя пальцами темнела родинка. Сутки назад этот парень был еще жив.

– Напомните мне, пожалуйста, где нашли тело после исчезновения? – попросил я.

– Возле ледника, – ответил капитан Хичкок.

– А теперь, доктор Маркис, я вновь должен обратиться к вашим профессиональным знаниям. Если бы вам вдруг понадобилось сохранить извлеченное из груди сердце, как бы вы это сделали?

– Прежде всего я раздобыл бы какой-нибудь сосуд. Не слишком большой.

– А дальше?

Затем я бы сердце во что-нибудь завернул. Возможно, в кусок муслина[15]. В крайнем случае в кусок газеты.

– Пожалуйста, продолжайте.

– А потом я бы обложил его… – Доктор умолк и поскреб свой кадык. – Я бы обложил его льдом.

Хичкок вскочил с койки.

– Вот оно что! – воскликнул капитан. – Значит, этот безумец не просто вынул сердце из тела Лероя Фрая. Он еще позаботился и о надлежащем хранении!

Я пожал плечами и развел руками.

– Безумцы порою бывают очень предусмотрительны.

– Но какая нечестивая цель заставила его это сделать? – не унимался капитан.

– Этого, капитан, я вам пока сказать не могу. Меня совсем недавно привезли в расположение академии.

В палату вернулась запыхавшаяся служительница и куда-то позвала доктора Маркиса. Куда именно – не помню. Я запомнил лишь досаду, ясно обозначившуюся на лице хирурга: ему очень не хотелось нас покидать.

Итак, я вновь оказался в обществе Тайера и Хичкока (ну и, конечно же, покойного кадета Фрая). Вскоре после ухода доктора Маркиса снаружи послышалась барабанная дробь, созывавшая кадетов на вечерний парад.