Да, читатель, я вырвался на свободу. Вместо расшифровки безграмотной писанины из дневника Фрая я скатился на собственном заду по обледенелому склону холма. Этот спуск взбодрил меня. Я встал, отряхнулся и… недоуменно уставился на полузамерзший Гудзон. Обещанной в приглашении барки не было. Я даже спросил у караульного солдата, способна ли погода заставить Кембла отказаться от своих намерений – ведь ледяной панцирь медленно и неотвратимо сковывал реку.

Но страхи мои оказались напрасными. Не прошло и нескольких минут, как в двадцати ярдах от меня причалила барка Кембла. Заводчик все любил делать основательно и с размахом. С каждого борта сидело по шестеро гребцов! Мне оставалось лишь усесться мокрым задом на такую же мокрую скамью и отдаться путешествию.

Я закрыл глаза и постарался ни о чем не думать. Вода помогла мне в этом. Я ощущал дыхание реки. Оно слегка отдавало серой (возможно, так пахла не вода, а барка, на которой вполне могли перевозить порох). Натыкаясь на льдины, наше судно взбрыкивало, точно лошадь. К счастью, оно не становилось на дыбы. Вскоре лед на два с лишним месяца скует поверхность реки, и тогда по ней будут ездить на санях… Волны стали тише, и гребцы уже не так глубоко погружали весла в воду.

Лопасти весел поддевали сгустки ила, клочья водорослей. Одному из гребцов попались обрывки бредня, каким ловят угрей, другой поддел крышку от табачной коробки.

Причал появился внезапно. В сумерках он почти сливался с дымкой, висевшей над берегом. Я бы и принял его за туман, если бы не протянутая рука в перчатке.

Руку мне протянул кучер Кембла. В своей ливрее ванильного цвета он был похож на блестящую монетку. Заводчик прислал за мной двуколку с большими колесами, запряженную парой белых лошадей. Если б не валивший из ноздрей пар, их можно было спутать с мраморными статуями.

– Пожалуйте сюда, мистер Лэндор, – сказал кучер.

Расторопные слуги успели сколоть лед с причала и очистить короткую дорогу, ведущую к дому Кембла. После качки на барке поездка в двуколке показалась мне плавным скольжением. Столь же плавно экипаж остановился у крыльца. На площадке, под массивным портиком, стоял заводчик Кембл собственной персоной.

Зрелище было внушительное, как и массивная фигура Кембла. Голову свою с горделиво топорщившимися жесткими бакенбардами он держал прямо, зато ноги были чуть согнуты, словно он восседал на коне. Надо признаться, толстое красное лицо моего хозяина было достаточно уродливым и отталкивающим. Но сейчас оно все светилось радостью от встречи со мной. Полуоткрытый рот (правильнее сказать, пасть) приветливо улыбался. Кембл тут же зажал мою руку в своих ручищах. Ни дать ни взять – людоед из детской сказки, который того и гляди тебя проглотит.