50

Мы встретились с Гиттенсом в скверике, который разбит на мысе Бэттери-Пойнт, что выдается в бостонскую гавань на юго-восточном конце Мишн-Флэтс. Здесь некогда стояли английские пушки, охраняющие южные подходы к городу, – так сообщает медная табличка на парапете. За парапетом начинается почти первозданное болото, которое незаметно переходит в залив. Этот район слишком далек от центра, чтобы вкладывать деньги в осушение и строительство, как было сделано в других местах.

– Ну и местечко ты выбрал для встречи, – сказал Гиттенс.

Ветер трепал наши куртки. Здесь, на юру, было неприятно холодно.

– Хотел поговорить без помех, – сказал я.

– Выбрал бы лучше Северный полюс. О чем поговорить-то?

– Мне нужна еще информация по делу Траделла.

– Ах ты Господи, никак не угомонишься!

– Мартин, вам не кажется странным, что все замешанные в этом деле кончают печально: убит Траделл, убит Данцигер, убит Вега.

– Пардон! Вега повесился.

– Нет, его удавили. На шее две полосы. То есть его повесили один раз – он сопротивлялся, выжил. Тогда его повесили вторично.

– Ты фантазер, – возмущенно сказал Гиттенс. – Забудь ты и Вегу, и Траделла. История не стоит выеденного яйца. Все уже ясно: Брекстон застрелил Данцигера без всякой на то особой причины, просто по злобе, желая поквитаться с настырным прокурором-ищейкой.

– А кто Траделла убил?

– Да тот же Брекстон, черт возьми. Нужно тебе огород городить!

– Брекстон не мог убить Траделла. Это исключено.

– Почему же исключено?

– Да потому что Брекстона не было в квартире за красной дверью! Вы его вовремя предупредили о рейде!

Гиттенс несколько секунд молча изучающе смотрел на меня.

– Ты это дерьмо не вздумай больше повторять, Бен, – сказал он. – Я терплю-терплю до поры до времени, но ведь и у меня терпелка не железная! Я Брекстона ни о чем не предупреждал. Кто тебе про это напел?

– Таковы факты из досье Данцигера. Я знаю и кое-что похуже. Данцигер дал Брекстону гарантию иммунитета. Брекстон должен был выступить свидетелем по делу перед большим жюри!