Манди пересекает гостиную, берется за ручку двери, открывает ее и попадает не в Зеленую комнату и не на сверкающую никелем кухню, а на застекленный балкон, несомненно, тот самый, на котором Дмитрий просил Сашу назвать ему нынешние созвездия.

Провода сверху тянутся сюда. На этот раз, вместо того чтобы прострелить дыру в раме, варвары просто разбили одну из стеклянных панелей. Концы проводов замотаны изолентой.

Так вот, значит, где прятался Дмитрий после своего монолога. Вот где он затаил дыхание и ждал, пока я покину зрительный зал. А может, забавлялся с каким-то достаточно сложным устройством, которое позволяло ему видеть и слышать происходящее в комнате Ричарда? Но для чего, скажите на милость? Зачем использовать провода в наш век высоких технологий? «Потому что низкотехнологичные провода, с точки зрения секретности, куда как предпочтительнее высокотехнологичных сигналов, Тед», – ответили ему эдинбургские мудрецы.

С ощущением, что он злоупотребил гостеприимством хозяев, Манди поднимается этажом выше, спускается по шиферной крыше на твердую землю. Он помнит про злых собак и задается вопросом: почему они до сих пор не искусали его, почему не тронули косуль? Возможно, они снялись с лагеря вместе с остальными филантропами. У поваленного забора он пытается убедить косуль следовать за ним, но они наклоняют головы и с укором смотрят на него. «Может, обретут свободу после моего ухода», – думает он.

* * *

В небе пламенеют оранжевые облака. Манди спускается вниз по уходящему из-под ног проселку, твердя себе, что от физических нагрузок одна только польза. С каждым шагом голоса в его голове становятся все настойчивее: дай задний ход, отошли деньги, скажи нет… но кому? Ему нужно поговорить с Сашей, но он не знает, как его найти: «Я немедленно вылетаю в Париж… Я лично отвечаю за комплектование библиотек наших учебных заведений…» Да, черт побери, но какой твой телефонный номер? Я не спросил.

– Блокпост, – говорит он вслух и чувствует, как вдруг скручивает живот.

Цепочка пограничников или полицейских, точно он сказать не может, перегораживает проселок в двадцати ярдах ниже. Он насчитывает девять человек. Все в серо-синих брюках и черных куртках с красным кантом, и Манди догадывается, что это австрийцы, не немцы, поскольку в Германии он такой формы прежде не видел. Они целятся в него из винтовок. За ними толкутся штатские.