– При чем тут общественная безопасность?! Товарищ директор Яо, речь идет об убийстве! Не вижу необходимости.

– А вы подумайте о возможных политических последствиях, и тогда все поймете.

– Если выяснится, что У Сяомин невиновен, мы ничего не сделаем. Но если он виновен… Перед законом все равны. – Помолчав, Чэнь добавил: – Конечно, товарищ директор Яо, мы проявили осторожность и всегда будем помнить ваши наставления.

– Значит, вы намерены во что бы то ни стало продолжать расследование.

– Да. Это мой долг.

– Что ж… – вздохнула Яо, -мое дело дать вам совет. Вы ведете дело, и решать вам. И все же я была бы вам очень признательна, если бы вы время от времени докладывали мне о ходе расследования – если вскроются какие-либо подробности. Наше сотрудничество в интересах партии.

– Прекрасно, – кивнул Чэнь, стараясь снова уклониться от прямого ответа. Он вовсе не считал, что обязан докладывать Яо о ходе дела. – Я член партии. И буду действовать в соответствии с законодательством – и в соответствии с интересами партии.

– Все говорят о том, что вы очень преданы своей работе. Кажется, похвалы окружающих вполне оправданны. – Яо встала из-за стола. – Товарищ старший инспектор Чэнь, у вас впереди большое будущее. Мы стареем. Рано или поздно нам придется передать знамя молодым вроде вас. Значит, надеюсь, мы с вами скоро увидимся.

– Спасибо, директор Яо, – сказал Чэнь. – Ваши советы и наставления очень важны для меня.

Кивая, Чэнь думал: Яо похожа на ожившую страницу из учебника политграмоты.

– Кроме того, – продолжала Яо тем же серьезным голосом, – нас беспокоит ваша личная жизнь.

– Моя личная жизнь?

– Вы молодой, перспективный кадровый работник; вполне естественно, ваша судьба нам небезразлична. Сколько вам лет? Тридцать пять – тридцать шесть, верно? Вам пора остепениться.

– Спасибо, товарищ директор Яо. Просто я все время так занят…

– Да, знаю. Я читала статью о вашей работе, написанную той репортершей из «Вэньхуэй».

Яо проводила его до лифта. На прощание они снова официально пожали друг другу руку.

На улице неустанно моросил дождь. Вмешательство директора Яо – зловещий знак.

Дело не только в том, что партийная работница высшего звена хорошо знакома с У Сяомином. Семьи Яо и У вращаются в одних и тех же кругах. Поскольку она сама кадровая партийка старшего поколения, ее реакция на обвинения в адрес сына старого соратника вполне объяснима. Но то, что ей известны все подробности, настораживает. Она проявила чрезмерное любопытство относительно его поездки в Гуанчжоу и даже относительно его личной жизни – в том числе дала знать, что ей известно и о «той репортерше из «Вэньхуэй». Яо вообще-то не положено лезть в его личную жизнь – разве что сам он, Чэнь, находится под следствием.